Георгий Зимин - Истребители

Приходилось искать и пробовать другие тактические варианты. Самой действенной была бы работа с аэродрома подскока, если бы его удалось подготовить где-то в непосредственной близости от маршрута «юнкерсов». Но, как уже говорилось, в этих заболоченных и лесистых местах не так-то просто было найти нужную площадку. Все же одну такую площадку мы юго-восточнее Старой Руссы нашли, на ней вполне можно было базировать звено истребителей. С разрешения полковника Г. А. Иванова я вылетел туда на У-2, чтобы самому хорошо осмотреть место. Площадка действительно подходила для взлета и посадки истребителей, но была расположена так близко к линии фронта, что хорошо просматривалась с переднего края противника. Не успел я посадить свой У-2, как тут же начался артиллерийский обстрел. Не одно, так другое! Но место для перехвата вражеских транспортных самолетов было отличное, поэтому в сумерки я все же посадил туда одно наше звено истребителей.

Из-за нехватки истребителей, а также по некоторым тактическим соображениям охотой за Ю-52 у нас занимались наиболее опытные пары и звенья. В этой работе [131] от летчиков требовались смекалка, умение быстро принимать решения и, конечно, большая выдержка, потому что пара «Харрикейнов» при малейшей оплошности летчиков-охотников сама может превратиться в легкую для врага добычу. Ю-52 перевозили не только грузы, но и живую силу. В таких случаях по нашему атакующему самолету из всех иллюминаторов транспортника гитлеровцы открывали бешеный пулеметный и автоматный огонь. Однако, несмотря на все сложности, наши летчики с большой охотой выполняли задачи по перехвату Ю-52 — это был вроде бы «призовой» самолет.

После того как в сумерки наше звено благополучно приземлилось под Старой Руссой, утром следующего дня летчики были в готовности к действию. Но сначала мешал туман, позже землю затянуло густой дымкой. Однако с переднего края сообщили, что Ю-52 потянулись мелкими группами, и звено, несмотря на скверную погоду, вылетело на перехват.

Наши летчики сразу обнаружили, атаковали и сбили два Ю-52. При этом оба ведомых попали под сильный огонь, машины получили повреждения, но управляемость не потеряли. При подходе к своей площадке пилоты увидели, что вся она изрыта воронками. Артобстрел продолжался, о посадке не могло быть и речи, поэтому звено вернулось на основной аэродром. Как стало известно из докладов техников, после взлета наших истребителей гитлеровцы открыли интенсивный огонь, который продолжался и после того, как звено вернулось на базовый аэродром. Хотя больше использовать выбранную площадку мы не смогли, тем не менее еще некоторое время успешно боролись с «юнкерсами», играя на традиционном немецком пристрастии к шаблонным действиям. Не считая, видимо, наши малочисленные истребители серьезной помехой, гитлеровцы долго с тупой пунктуальностью продолжали летать по одному и тому же маршруту, на одних и тех же высотах, в одно и то же время. Это облегчало нам задачу. Мы почти наверняка знали, когда и где мы можем перехватывать самолеты противника, а для фашистов появление наших истребителей каждый раз было неожиданностью. И, конечно, они продолжали нести потери.

Но вдруг противник будто исчез. В какой-то день мы не обнаружили на трассе ни одного Ю-52. Отказаться от перевозок гитлеровцы, конечно, не могли. Значит, они почувствовали, что их пунктуальность стала им дорого обходиться, и изменили маршрут. Вскоре мы обнаружили [132] эту их новую трассу. Она сильно удлинилась и пролегала теперь над глухими лесными и заболоченными массивами. В тех районах не было наших зенитных средств и постов наблюдения, перебросить их туда мы при абсолютном бездорожье не могли. Маршрут был, кроме того, еще больше удален от наших базовых аэродромов, и борьба с «юнкерсами» осложнялась.

Но командование авиации Северо-Западного фронта тоже изменило тактику. Ведь расположенный в котле аэродром Глебовщина оставался ахиллесовой пятой немцев. Он был крайне необходим окруженной группировке, поэтому вокруг него гитлеровцы стянули много зенитной артиллерии. Аэродром этот был, в общем, крепким орешком, но единственным на плацдарме. Поэтому-то, когда борьба с транспортными самолетами противника в воздухе стала затруднительной, наше авиационное командование сосредоточило свое внимание на Глебовшине.

В мае наши штурмовики (реже — бомбардировщики) наносили удары по вражескому аэродрому. Летчики нашего полка сопровождали их, а также блокировали Глебовщину, обеспечивая «илам» благоприятные условия для нанесения ударов. Это была тяжелая работа, которая требовала значительно больше сил и средств, чем те, которыми мы располагали. Редко когда наши истребители возвращались с задания без многочисленных пробоин и повреждений, однако урон врагу их удары наносили немалый. Как правило, мы били по аэродрому в те периоды, когда наши войска активизировали наступательные действия. В самые напряженные дни он часто выводился из строя, и «юнкерсы» вынуждены были сбрасывать грузы на парашютах. Много их попадало в глухие болотистые и лесные районы. Одновременно с ударами по аэродрому мы активизировали борьбу с фашистскими транспортниками в районах выброски грузов. Мы — это не только наш полк: командование ВВС фронта использовало наиболее подготовленные экипажи штурмовиков для охоты за «юнкерсами», и, имея мощное бортовое оружие, они сбили их немало.