Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

В ноябре того же года у одного из причалов нью-йоркского порта возник сильный пожар на огромном французском океанском лайнере «Нормандия»). Это чудо судостроения, созданное во Франции всего несколько лет назад, было куплено правительством США и готовилось к выходу в океан в качестве вспомогательного корабля американского военного флота. (Факты диверсии были достоверно установлены последующим расследованием…)

…Свой первый после ввода в эксплуатацию рейс «Нормандия», тогда еще принадлежавшая Франции, с пассажирами на борту совершила в Нью-Йорк в 1935 году. По этому поводу в роскошных салонах лайнера был устроен пышный прием с банкетом. В числе гостей на приеме присутствовал и глава известной туристической компании… Яков Голос, облачившийся в смокинг, взятый, разумеется, напрокат [80] Удивительное дело! Спустя семьдесят лет у сына Якова Голоса Дмитрия все еще хранится один из сувениров, полученных его отцом на том знаменательном приеме, — подарочный буклет «Нормандии»! !

В конце 1942 года увидела свет книга Майкла Сейерса и Альберта Кана под названием: «САБОТАЖ! Тайная война против Америки».

Слово «саботаж», набранное крупными литерами, отсутствующее в русском переводе, объясняется еще и тем, что авторы приводят в книге многочисленные факты тайного сотрудничества ряда крупных американских фирм с врагом США — нацистской Германией!

…Война в далекой России своим «крылом» коснулась и лично Якова Голоса. Как отца сына, которому в марте 1941 года исполнилось восемнадцать лет.

27 июня 1941 года в небольшом чахлом скверике в районе так называемой Маленькой Италии Голос в очередной раз встретился с сотрудником резидентуры «Леонидом» (Алексеем Прохоровым). Голос тогда предложил организовать отправку в германский тыл под видом журналистов, медсестер и т. п. ветеранов Бригады Линкольна для разжигания там партизанской войны. По словам Голоса, в его распоряжении имеются американцы польского, чешского и украинского происхождения, согласные и способные вести такую борьбу. Он также намеревался организовать отправку бойцам действующей Красной армии посылок с сигаретами, теплыми носками и свитерами, а также предметами личной гигиены.

В заключение он просил «Леонида» отправить в Москву телеграмму с отцовским пожеланием своему сыну вступить добровольцем, не дожидаясь призыва, в Красную армию.

Этот факт абсолютно достоверен, поскольку об этой встрече «Леонид», вернувшись в Москву, подробно доложил заместителю начальника (впоследствии начальнику) 3-го, англо-американского отдела внешней разведки Андрею Трауру.

Родительское благословение «Звука» запоздало — в тот день, 27 июня, его сын Мильтон Рейзен, ставший в СССР Дмитрием Голосом (почему-то Наумовичем по паспорту, а не Яковлевичем), в воинском эшелоне уже следовал на фронт. Далось это ему далеко не просто.

23 июня Дмитрий вместе с несколькими одноклассниками, всего три дня назад получившими свидетельство об окончании средней школы (аттестаты зрелости тогда еще не были учреждены), отправился в райвоенкомат — записываться добровольцем. И встретил категорический отказ. Оказывается, его фамилия в числе еще двухтрех числилась в особом секретном списке лиц, призыву не подлежащих. Причины такого приказа сверху военком, разумеется, не знал, мог только о чем-то догадываться. Но распоряжение было категоричным.

Тогда Дмитрий Голос, как рядовой комсомолец, прямым ходом отправился в райком ВЛКСМ. Там, понятно, о секретном указании и не знали…

…Боевое крещение рядовой Дмитрий Голос принял уже недели через две в оборонительных боях в Эстонии, под Нарвой. Потом в составе бригад Морской пехоты (знаменитых 6-й, 4-й и 260-й — все они понесли тяжелейшие потери) защищал Ленинград. Стал командиром отделения войсковых разведчиков [81] Дмитрий Голос участвовал в самых тяжелых боях все долгие месяцы, что длилась беспримерная оборона Ленинграда, в кольце жестокой блокады великого города. Здесь он получил свое первое — легкое — ранение и первую награду — солдатскую медаль с гордой надписью, отчеканенной на серебре, исключающей какое-либо иное толкование — «За отвагу», здесь получил еще три ранения, уже тяжелых Вскоре после прорыва блокады, в феврале 1944 года, был комиссован по инвалидности и кружным путем вернулся в Москву. Впоследствии окончил институт, многие годы работал переводчиком в различных государственных учреждениях. Работал и с членами правительств — советскими и зарубежных стран… Орденские планки прикалывает к пиджаку лишь разв год — 9 мая. Из многих знаков отличия выделяет скромный, сегодня уже, увы, очень редкий — «Ветеран морской пехоты Балтийского флота»… .