Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

Ахмеров родился в крестьянской татарской семье в тогдашней Казанской губернии, с одиннадцати лет батрачил. «Выйти в люди», то есть получить хорошее образование, смог только после революции. В конце концов бывший батрачонок стал сотрудником Наркомата иностранных дел, в первую командировку был направлен на консульскую должность в Турцию. К этому времени он свободно владел турецким, английским и французским языками.

Естественно, наделенный такими достоинствами и способностями молодой человек не мог не привлечь к себе внимание Иностранного отдела. После непродолжительной стажировки в Центре внешней разведки Ахмеров был послан на разведывательную работу с нелегальных позиций в Турцию, а затем в Китай под видом студента-востоковеда, по национальности и гражданству турка. Помогло в данном случае происхождение Ахмерова: будучи атеистом, он, однако, с малолетства знал все нормы, обычаи и традиции ислама.

Тут следует отметить одно огромное преимущество, каким обладали советские спецслужбы перед своими реальными или потенциальными противниками: необъятный и многонациональный Советский Союз давал возможность подобрать сотрудника, в частности кандидата в нелегалы, любой этнической внешности, любой конфессии — когда это требовалось по легенде, любого образовательного уровня и профессии, со знанием многих языков и т. п. Уроженцы Кавказа легко сходили» за своих» в странах, скажем, Ближнего Востока, Средней Азии — на Дальнем Востоке, высокие блондины с русского Севера — в странах Скандинавии.

Оставшиеся у нас после Первой мировой и Гражданской войн бывшие военнопленные немцы, австрийцы, венгры и прочие иностранцы без всяких затруднений могли быть направлены в европейские страны. Наконец, российские евреи вообще могли командироваться куда угодно, легализоваться там как граждане данной страны еврейского происхождения.

Заместителем Ахмерова-резидента был Норман Михайлович Бородин (он же «Н. Бардин», «Н.Бароян», «Н. Борисов», «Н.Тари-блов»). Он был младшим сыном старого большевика Михаила Бородина (Грузенберга) [34] Старший сын Фред также был советским разведчиком и трагически погиб в годы войны в Африке. , который в конце 20-х — начале 30-х годов в Китае являлся политическим представителем и советником Коминтерна при революционере-демократе, основателе партии Гоминьдан Сунь Ятсене. Военным же советником под псевдонимом игенерал Галь-дин» при Сунь Ятсене тогда был будущий Маршал Советского Союза Василий Блюхер. Норман родился в Чикаго и в СССР приехал вместе с матерью в возрасте двенадцати лет, так что английский был его вторым родным языком. В том же году вместе с родителями уехал в Китай. Впоследствии окончил в Ленинграде мореходное училище, а позднее и филологический факультет МГУ.

В 1930 году Бородин-младший стал сотрудником ИНО ОГПУ. Работал в Норвегии, Германии, Франции. Во всех этих странах умудрялся учиться в тамошних высших учебных заведениях.

В США Бородин (оперативный псевдоним «Гранит») прибыл осенью 1937 года, легализовался в качестве… студента радиотехнического института. Тяга к учению была, похоже, у «Гранита» в крови. Так, в Москве, в промежутке между последней командировкой и отъездом в Америку, успел пройти курс обучения в Военно-химической академии РККА.

Еще при Базарове, а затем и после его отъезда в Москву Ахмеров лично завербовал нескольких ценных агентов, в том числе сотрудников правительственных учреждений в Вашингтоне, и контролировал ряд других, доставшихся ему «по наследству».

А затем… Затем карьера Ахмерова едва не оборвалась самым, возможно, трагическим образом. Он влюбился в агентессу, содержащую конспиративную квартиру, по имени Хелен Лаури, добился взаимности и обратился к московскому начальству за разрешением вступить с ней в законный брак. По тем временам это был скандал. (К слову, через несколько лет Сталин вообще запретил советским гражданам сочетаться браком с иностранцами.)

В ноябре 1939 года Ахмеров был отозван в Москву и предстал перед очами нового наркома НКВД СССР Лаврентия Берии, сменившего на этом посту кровавого карлика Николая Ежова. Разговор с наркомом мог обернуться немедленным переводом в камеру внутренней тюрьмы.

В последний момент Берия узнал, что невеста его подчиненного является родной и любимой племянницей генерального секретаря ЦК Компартии США Эрла Браудера, к тому же на тот момент пользующегося у Сталина большим авторитетом.