Алексей Шерстобитов - Эксперты

— Никитична!.. — Она не дала договорить, понимая, что лучше сейчас, чем никогда.

— Михеич, чо застрял, не тормози, пингвин, твою мать, ты… — Тот же жаргон, для того же порядка…

— Давай, давай, Михеич, ты ж ее знаешь, она ж тебя за простой платить заставит…

— Да пошли вы!..

Мужчина сидел в ее кабинете в ожидании своего «приговора». Он улыбался, радуясь, что избежал одной опасности, понимая, что дальше его ждет неизвестное, впрочем, как всегда, необычное и, наверное, как все в его жизни, временное. Но он улыбался…

Марина влетела в кабинет, совсем позабыв об ожидавшем там человеке. Странной была такая забывчивость, учитывая думы о нем, занимавшие сейчас всю ее женскую, в смысле — не профессиональную — часть личности.

Ругаясь на раздолбайство, окружавшее почти любое серьезное заведение, разоблачалась майор от верхней одежды, только что забрызганной фекалиями разнервничавшимся пациентом. Пришлось снимать не только халат, но и форменную рубашку. Она уже была мысленно в душе, держа в руках шампунь для волос, которым тоже досталось, когда услышала:

— Третий… и не меньше… — В гневе развернувшись, делая шаг навстречу говорившему, ибо привыкла в таком состоянии атаковать без предупреждений, но осеклась, остановившись на полпути, встретив все тот же утоляющий в ней все что угодно взгляд.

— Ах ты… — Ругательства утонули вместе с проглоченной слюной, сразу осушившей слизистую рта…

— Пардон… ваше превосходительство, вы сами меня послали сюда. — Мужчина, а чувствовалось, он готов был искупить свою, в общем-то, отсутствующую вину и благодарить за милость и милосердие:

— Марина Никитична, если позволите так обращаться… — Она кивнула, захлебнувшись мыслью: «Блин! Какой офигенный!» — что было ей совершенно не свойственно, в том числе и блеклостью выражения восторга.

— Вы шикарная женщина, даже роскошная, самая красивая из всех, что мне доводилось видеть… но я не о том — простооо… мой восторг, который, судя по вашим реакциям, вы прикажете засунуть себе в ж…, но сказать я это должен был… Простите за такое вторжение в ваши пенаты. Вы здесь командующий и вам принимать решение. Я, конечно, в случае оказанного мне доверия, могу ретироваться в любом, указанном вами направлении…

«Не только офигенный, но еще и умный!» — вновь подумалось, застывшему в одной позе врачу. Поправив интуитивно бюстгальтер, майор встряхнула головкой, поправив волосы, но, одумавшись, произнесла:

— Да хрен с вами, я врач, и смущаться мне не пристало. Делайте, что нужно, и валите куда хотите… Да… я так понимаю, что это вас ищу — уже все копыта посбивали?

— Кто же?

— Кто-кто? Вам виднее… Кого-то завалили намедни… — голову к чертям отстрелили! Красотаааа! Я уже на месте убийства побывала, теперь тело к нам уже привезли. Я судмедэксперт, и сегодня моя смена, да и меня на такие дела часто дергают. Я бы отказалась, да больно интересная дыра в баш…, в смысле рана в области головы…

— То есть?

— Не знаю откуда и куда ты дергал, как сайгак по прерии, но лучше бы тебе отсидеться.

— С чего такая милость?

— Тыыыы… Какая тебе разница?.. Может, ты мне понравился…

— Охотно верю… меня уже несколько раз предупредили, чтобы не вздумал подкатывать. У тебя, если ты не против на «ты»…, только один метод в виде уменьшения тела мозга в области височных долей.

— Да Бог с тобой, делай что хочешь. Я в душ… если останешься, поговорим, а если нет, то для таких, как ты границ-то и не существует… Захочешь, всегда меня здесь найдешь…

«Ох, как бы я хотел найти», — подумал мужчина, провожая взглядом эту потрясающе красивую женщину.

Вода обжигала стройное… очень стройное тело, сердце жгло по-другому поводу, изнутри: «Боже, какой он!.. Какие глаза, я никогда не видела таких глаз, в них собрался весь свет и все очарование мира! А какое прекрасное, мужественное лицо — я никогда не видела красивее! А какое тело. Боже, да он просто совершенство! Он — моя мечта, каким-то чудом ожившая! Но… Вся эта ситуация… Что же делать?! Как быть? Ну почему у меня все всегда не как у людей?!» — дальше сыпался выразительный мат, присущий этим местам и подобной безвыходности.

Уже вытираясь, Марина подошла к зеркалу. Взгляд выцепил места, наиболее предпочитаемые мужчинами. Грудь оканчивалась аккуратными возбужденными сосками, губы, напрягшись, выпятились чуть вперед, сами приняли еще большую и вызывающую форму, животик, спускаясь к лобку, был по-спортивному рельефным и идеально обрисовывал два длинных симметричных валика мышц пресса, возбуждающе обнимающие аккуратненький пупок. На таком фоне не были заметны даже небольшая татуировка и малюсенький шрам после аппендицита. Глаза пробежали ниже, зафиксировав стройность и особую, приятную для мужского глаза, удлиненность, накаченных ног и все этому сопутствующее, с соблазняющим треугольным промежутком между верхом узких спортивных бедер.