Зарина Асфари - Быть гением [Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии]

Во «Фризе» — этой «поэме жизни, любви и смерти» — особенно выделяются интерьерные сцены, например «Поцелуй» 1897 года. Хотя ритм «Фриза» создают плавные горизонтали морского берега и прямые вертикали деревьев — символы женского и мужского начал, — в этой комнате слышны все три мотива.

Эдвард Мунк. «Поцелуй». 1897 год.

Холст, масло. Музей Мунка, Осло, Норвегия

Жизнь кипит за окном. Судя по яркому свету и полоске безоблачного неба в окне, на улице солнечный полдень, но комната тонет в сумраке, скорее тревожном, чем романтическом.

Любовь бросает героев картины друг к другу в объятия и отрезает их от внешнего мира. Но кто, собственно, герои? Товарищ Мунка по «Богеме Христиании» Станислав Пшибышевский очень метко главным героем картины назвал ухо: «Мы видим две человеческие фигуры, их лица растворились одно в другом. Черт обоих лиц не разобрать: мы видим лишь точку, где они растворяются, точку, похожую на огромное ухо, оглохшее от кипения крови».

Это ухо глухо и к смерти своего владельца, к тому, как нежно льнущая к нему женщина буквально высасывает из него душу. Не знаю, как Джоан Роулинг относится к скандинавскому экспрессионизму, но всякий раз, слыша про поцелуй дементора, я вспоминаю «Поцелуй» Мунка.

С Мунком вы уже близки: вы наверняка хоть раз в жизни делали селфи и уж точно хотя бы в школьные годы читали Достоевского. Фёдор Михайлович — любимый писатель Мунка, а селфи — его изобретение. Эдварду выдал фотоаппарат врач-психиатр, и художник направил объектив этого чуда техники на то же, что препарировал в своей живописи, — на себя самого. Кроме незамысловатых селфи, встречаются оригинальные версии: например, «себяшка» в ванне в образе Марата с картины Жака-Луи Давида (у Мунка, кстати, и живописный вариант «Смерти Марата» есть).

Если фотографии уже переполнили память вашего смартфона, Достоевский вреден для вашего душевного здоровья, а стать ближе к Мунку всё равно хочется, прочтите роман его друга Станислава Пшибышевского «Homo Sapiens»: когда-то именно на страницах этой книги Мунк впервые прибыл в Россию — точнее, не сам Мунк, а его литературный образ. С самим художником и его наследием наши соотечественники познакомились позже.

Хотите встретиться с дальним родственником Мунка? Переходите к четвёртому герою. Между прочим, Мунк гордился тем, что на одной из выставок их картины висели рядом. Соседство его картин с полотнами третьего героя ему тоже было приятно!

Знаете, у России и Мексики ведь много общего. Наверное, потому я так люблю Россию. Ну, взять хотя бы коммунизм, матриархат и культ смерти. Вы хотите поспорить? О да, русские любят спорить! Но скажите мне, не у вас ли в центре столицы лежит мёртвый коммунистический вождь? Разве не Россия на 69 лет стала страной победившего интернационала? Не говорю уже о том, что многих ваших знакомых вырастила мама.

Я тоже унаследовал характер от матери. Она, что называется, converso, то есть еврейка, которая приняла христианство. Convertir значит «менять», и я на 80 % состою из этой врождённой тяги к изменам, этого иррационального духа противоречия, как вы на 80 % состоите из воды.

Я мексиканец, еврей, атеист, коммунист, уродливый кусок мяса весом 150 килограммов и откровенный бабник. Я не скрываю это от женщин, а они всё равно мечтают выйти за меня замуж. Рожают детей. Иногда почти одновременно с моими любовницами. Нет, сначала, конечно, я им не нравлюсь: репутация огромного людоеда, для которого совокупление — дело не интимнее рукопожатия, бежит впереди меня. Да, первые минут пять я им ужасно не нравлюсь…

Кстати, моя жена — русская. И любовница — тоже ( https://qrgo.page.link/FbbkX). Я живу в Париже, дружу с Модильяни — он даже пишет мой портрет. Вместе с Пикассо мы разрабатываем законы синтетического кубизма, пока Мексика захлёбывается кровью своих детей.

В моей стране бушует революция [47] Революция 1910–1917 годов началась с восстания против порфириата — диктатуры Порфирио Диаса, а закончилась принятием новой конституции. К началу революции население страны составляло 15 млн человек. К концу её потери составили от 500 000 до 2 млн человек. Революция ослабила роль иностранного капитала в мексиканской экономике и привела к «мексиканскому возрождению» во всех сферах культуры. — за семь лет она убьёт каждого восьмого мексиканца и подарит выжившим свободу от диктатуры, свободу, дорого доставшуюся и потому особенно ценную. Как бы вам объяснить…