Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Все это я узнал позже, ибо с утра сидел за партой. Тот, кто составлял учебный план бригадирской науки, вряд ли когда-нибудь видел бригадира в работе. Конечно, сведения из теории строительства нужны, но для того, чтобы заставить парней рвать пупки, — совсем необязательны. Какие там эпюры!

На следующий день вечером Тимоха, протягивая мне руку, нарочито громко заявляет:

— Поздравляю! Поздравляю тебя!..

«С чем бы это»? — лихорадочно соображаю я, так как это могло означать любую гадость вплоть до увольнения. Однако, после подобающей паузы он сжалился:

— Ввели тебя в состав комитета комсомола большинством.

Кто был «меньшинством», я догадался.

— Я был против, — подтвердил Тимофей мою догадку. — Я считаю, что ты — отщепенец, оторвавшийся от коллектива…

В подробности он не вдавался. К сожалению, довыборы проходили «внезапно» — никто, конечно, и не догадывался, что 4 члена комитета уйдут в Кудыкту с десантом. И меня, естественно, о довыборах в комитет не уведомили. Я бы объяснил собранию, что «отрыв» заключался лишь в том, что я не только отказался участвовать в ночных карточных побоищах с непременной выпивкой под руководством Тимохи, но открыто презирал его компанию.

Теперь, став зав. оргсектором, я мог напрямую указать ему на несоответствие его официальной позы: «долой пьяниц и картежников!» — с поведением в натуре. Но что он — порождение лицемерной советской среды — мог изменить в себе, если двойная мораль вошла в его жизнь с детства?

Впрочем, что говорить о Тимохе, если в число «заактированных» попали: член партбюро, член комитета; в число «замеченных неоднократно» — командир отряда, комиссар. И бог весть, куда ещё проникли «метастазы» алкогольной «заразы».

Но с подтверждением слухов, полученных с почты, о перлюстрации наших писем с официальными адресами — все прочие проблемы меркнут, как свет лампочки при вспышке молнии. Это насколько надо переродиться, чтобы держать нас, как лягушек в аквариуме, под непрерывным контролем. Где мы живем, какие права человека?!

С другой стороны, например, Горисов проспал на работу, а для оправдания выпросил больничный на три дня. Видимо, в качестве компенсации за мерзость окружающей действительности. И это не помешало нам с ним 24-го выкупить 8 изданных томов из собрания Л. Толстого.

К вечеру я понял, что тоже заболел (температура 38,8°). Заразился от друга? Пришлось отлеживаться в спальнике. Врач, прибывшая в отряд, констатировала у меня и у соседей грипп. Похоже на эпидемию. Поэтому четверг выпал из жизни, как монета из дырявого кармана. Но в пятницу я даже ходил в столовую, а вечером разносил газеты по вагонам.

В субботу я уже работал в совместном заседании комитета и штаба Дружины. Результат: трое представлены к увольнению за систематическое пьянство на работе. Среди них тот самый, из зоны, которого приняли в комсомол для исправления «здоровым коллективом» перед отъездом из Москвы. Исключаем его из рядов обратно. Ещё 6 кандидатов вышли из чистилища со «строгачами» и «последними» предупреждениями. Так прошел первый день новой для меня практики.

Накануне «показухи» сцен из спектакля начальству нам объявили отбой. Вместо этого в ДК «Пионер» состоится встреча с монгольской делегацией. В 11 часов студентов и прочую праздную публику созвали в «Пионер» на митинг. Все прошло привычно гладко: присутствующие очередной раз заверили друг друга в нерушимости дружбы между нашими народами. Затем, в подтверждение благих намерений их Министр легкой промышленности накинул на плечи нескольким рабочим по дубленке. Остальным присутствующим обещали выдать такие же подарки несколько позже. Надо ли говорить, что этот светлый момент не наступил никогда. Зато вскоре замечательные изделия монгольских умельцев, правда, покрытые «плащевкой», появились в магазинах поселка.

Вечером логично пошло прозвучал концерт ВИА «Сибирские ребята» из филармонии.

…На втором заседании «комитета девятнадцати» — именно столько в нем народу по списку — присутствовало почему-то лишь девять. Мне было поручено вести персональные дела отступников, отчисляемых из рядов.

Разбирали дело одного оперативника, уличенного в краже казенного имущества. Судили-рядили, выбирали ему наказание. Выступил командир оперотряда: мол, нельзя ударяться в крайности, «человек он заслуженный, партийный, имеет две правительственные награды за участие в венгерских событиях, контужен». Надо сделать запросы в район, на прежнюю работу и вообще — не травмировать зря человека. Да, жираф большой…