Борис Иванов - История Клуба-81

Из публикации в «Посеве» мы с Останиным узнали, что ее организовали… В. Кривулин и Т. Горичева. На Западе, не зная организаторов акций, нередко привязывали их к известным именам. Так, из книги Л. Алексеевой «История инакомыслия в СССР» (Вильнюс–Москва, 1992) я узнал, что редакторами «Часов» являются В. Долинин и Ю. Вознесенская (!). Подобных неточностей трудно было избежать.

Цитирую главу «Узкая дорога к демократии» из своей книги «Часы культуры (По ту сторону официальности)» ( Борис Иванов . Сочинения. Т. 2. С. 473. М., 2009).

После прекращения выпуска журнала «37» В. Кривулин вместе с С. Дедюлиным выпускали журнал поэзии «Северная почта».

Под феминистками имелась в виду группа, выпустившая альманах «Женщина и Россия». В нее входили Т. Мамонова, Н. Малаховская, Т. Горичева, Ю. Вознесенская, – все они были поставлены перед альтернативой либо предстать перед судом «за клеветнические измышления, порочащие общественный и государственный строй», либо в кратчайший срок выехать за пределы страны. См. «Самиздат Ленинграда», статьи об альманахе «Женщина и Россия» и журнале «Мария».

За составление письма в защиту арестованных А. Гинзбурга, Ю. Галанскова и других меня в 1968 г. исключили из партии, уволили с работы и, разумеется, лишили возможности заниматься журналистикой и публиковаться как писателю. (Письмо, кроме меня, было подписано Я. Гординым, И. Муравьевой, М. Данини.)

О своем участии в независимом культурном движении я рассказал в книге «Часы культуры (По ту сторону официальности)», см. примеч. 7.

Позднее в переписке с официальными учреждениями я стал называть советскую литературу «традиционной», этим объясняя ее невосприимчивость к новому, иному.

Это должно было состояться при объединении двух самиздатских «толстых журналов» «37» и «Часы». Последний видел свою задачу, при опасности и трудности организации машинописного издания, представлять интересы самых различных идейных и художественных направлений и групп. «З7», как кружковой журнал, был готов к объединению лишь на своих условиях.

В. Кривулин . «37», «Северная почта» // САМИЗДАТ (по материалам конференции «30 лет независимой печати. 1950–1980 годы». Санкт-Петербург, 25–27 апреля 1992 г.) СПб., 1993. С. 79, 80.

«Часы». № 32, 33, 35, 36, 38.

Вступать в контакты с властями только группой стало в будущем нашим правилом. Индивидуальные контакты были специальным решением правления Клуба-81 запрещены.

Подробнее об этом проекте позже. Сейчас замечу лишь, что разрабатывался он на самом верху и на ленинградском областном уровне. Непосредственное отношения к нему имел первый секретарь обкома Г. Романов, входивший в состав Политбюро.

Пройдет несколько лет, и у меня не останется сомнений, кто информировал КГБ о наших действиях.

В 1980 г. из Иерусалима пришло известие о смерти Давида Яковлевича Дара.

В начале 1979 г. группа, в которую входили В. Абрамкин, В. Сорокин и другие, выпустила первый номер журнала «Поиски». Глубокие аналитические статьи были посвящены поискам выхода из тупика, в котором оказалась страна. В конце 1979 г. Абрамкин и Сорокин были арестованы и осуждены.

В 1940-х гг. советская литература получила в кругах критически мыслящих писателей определение – «бюрократический реализм». Это определение дал Давид Дар в письме Союзу писателей, выразив протест против исключения Александра Солженицына из Союза. И имел на это полное основание: вся официальная советская литература от «Поднятой целины» М. Шолохова до «Жатвы» Николаевой, от «Районных будней» В. Овечкина до романов и повестей Д. Гранина была проникнута квазирелигиозным упованием на партийно-бюрократические верхи.

В ноябре в городе появился московский поэт Александр Сопровский, который приехал с идеей «Союза независимых литераторов» и распространял анкету этого предполагаемого союза. Анкету многие заполнили и дали Сопровскому тексты своих произведений. Между тем за его визитом внимательно следило КГБ: когда Сопровский садился в московский поезд, его «повязали», отобрав и анкеты, и тексты. (Самого, впрочем, отпустили.) Случай этот не имеет прямого отношения к клубу, но красноречиво свидетельствует об атмосфере того времени.