Тилар Маццео - Дети Ирены. Драматическая история женщины, спасшей 2500 детей из варшавского гетто

Ирена знала, что другим детям повезло меньше и они жили не в просторном деревянном доме у богатого дядюшки. Дом и правда был большим, квадратной формы, под номером 21 по улице Костюшко, с двадцатью комнатами и стеклянным, сверкавшим на солнце солярием 13. Так как многие пациенты доктора Кшижановского происходили из самых низов, Ирена во время его обходов или когда люди сами приходили в клинику, широко раскрытыми глазами ребенка видела без прикрас бедность и тяготы чужой жизни. Более того, общаясь с другими людьми из деревни, она постепенно начала понимать, что не все поляки были такими, как ее отец. В Отвоцке Ирена познакомилась с еврейской культурой. Со временем ей было суждено разделить с евреями не только их культуру, но и их беды 14.

В 1916 году, когда Ирене было шесть лет, в Отвоцке вспыхнула эпидемия брюшного тифа, и как говорил доктор Кшижановский, он не мог отказать в помощи только потому, что оказывать ее было опасно. Богатые соседи предпочитали держаться подальше от мест многолюдных, лишенных элементарной гигиены, где вовсю свирепствовала инфекция. Особенно страдали в домах, где не хватало чистой питьевой воды и мыла, их обитатели для болезни были особенно уязвимы, она развивалась быстро, протекала тяжело, унося одного за другим прежних друзей Ирены из бедных семей. Но невзирая на все это, Станислав Кшижановский продолжал исполнять свой долг и заботиться о каждом больном.

Поздней осенью или в начале зимы 1916–1917 годов доктор однажды ощутил озноб и дрожь – верные признаки подступающей лихорадки. Вскоре Станислав уже днями напролет лежал в горячке, шепча в бреду что-то бессвязное. Вокруг него постоянно суетились тетушки. Девочке строго-настрого запретили подходить к комнате с больным, и она не могла видеть отца. Все вокруг нужно было дезинфицировать. Ирена вместе с матерью должна была остаться у родственников. Пока отец не поправится, не могло быть больше никаких объятий и поцелуев, грозивших испортить Ирену. Риск заразить ребенка был слишком велик.

Несколько недель доктор один на один боролся с болезнью, но прийти в себя ему было не суждено. 10 февраля 1917 года Станислав Кшижановский умер от лихорадки. Через пять дней Ирене исполнилось семь лет.

После похорон мать Ирены старалась следить за собой и плакать как можно реже. Но иногда до Ирены все же доносился ее плач, а еще обеспокоенный шепот тетушек, когда те были уверены, что девочка их не слышит. «Станем ли мы теперь так же бедны, как папины пациенты?» – думала про себя Ирена. Именно такое и происходит, когда становишься сиротой. Ирена вообразила, что папа ушел, бросил ее, потому что она была несносной, и после его смерти она изо всех сил старалась стать полезной, тихой и покорной, чтобы не лишиться еще и матери. Та была печальна, а это значило, что покинувший их отец больше не вернется. Но подчас так трудно было заставить себя сидеть спокойно, когда хотелось бегать, уноситься в поля с толпой детворы, с веселыми криками и прыжками. Ирена чувствовала, как сердце ее сжимает плотный узел страха, а на слабые плечи ложится тяжкий груз.

После смерти доктора его вдова действительно лишилась многого. Да, они жили в доме, которым владела их семья, но больших сбережений Станислав не оставил. Янина, молодая и энергичная женщина, прежде всего была домохозяйкой, а не врачом, и ей стоило большого труда содержать клинику, одновременно заботясь о маленькой дочери. Особой прибыли клиника, надо сказать, никогда не приносила, потому что Станислав о цифрах не заботился. Его сложно было назвать прагматичным человеком, скорее он был импульсивным идеалистом. Поэтому теперь для его близких наступило тяжелое время. Без посторонней помощи Янина не смогла бы оплачивать обучение Ирены, и весть о тяжелом положении вдовы облетела Отвоцк, заставив еврейскую общину задуматься. Доктор Кшижановский помогал их детям, когда они не могли позволить себе услуги врача. Теперь настала их очередь помочь его вдове и дочери.

Когда мужчины пришли увидеться с матерью, Ирена тихонько отошла в сторону. Длинная борода рабби подпрыгивала, пока он говорил. Он носил маленькие очки в проволочной оправе, из-за чего его глаза казались огромными. Ирена гораздо уютнее чувствовала себя вместе с еврейскими матерями, с их длинными, заплетенными в темные косы волосами и руками, порхающими словно птицы, когда они болтали между собой, приглядывая за играющими детьми 15. Пани Кшижановская, – сказали мужчины, – мы заплатим за обучение вашей дочери . Мать вытерла глаза. Нет, нет, – твердо ответила она. – Благодарю вас, но я еще молода и смогу сама вырастить дочь. Янина была горда, упряма и независима, и Ирена обрадовалась, что мама по-прежнему будет заботиться о ней.