Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Фил решил, что я ненормальная. И говорит: «Я отвезу тебя к психиатру, ведь ты спятила». А я ему: «О'кей». Я хотела поговорить с кем-нибудь, потому что все было очень странно. Мы подъехали к чьему-то дому, он постучал в дверь, никто не ответил, и я говорю: «Чей это дом?», а Фил говорит: «Я не знаю». Затем он отвел меня к Доктору [Доктору Икс], своему психиатру. И тогда я рассказала ему обо всех странных вещах. Я начала задаваться вопросом, действительно ли это происходило на самом деле или я была ненормальной. Доктор не стал бы обсуждать со мной проблемы Фила, но он сказал, что у Фила паранойя, а со мной все в порядке. Я не думаю, что мы с Филом обсуждали эту встречу. Но он успокоился – он больше не думал, что я чокнутая.

Время пришло, и мне нужно было выбираться оттуда. Я не знала, как это сделать и когда. Потом Фил решил, что я «джанки». А я никогда не имела ничего общего с героином – никогда даже его не видела. Но я решила согласиться с этим, думая, что смогу уйти куда-нибудь, понимаете, на реабилитацию. Фил разрешил мне взять с собой только сменную одежду на пару дней. Он хотел убедиться, что я вернусь. Я полагаю, он думал, что я веду себя странно. Так я попала в Открытый дом округа Марин.

Там Шейла попросила двух взрослых изобразить ее родителей и вернулась с ними в дом Фила, чтобы забрать свои вещи. «Фил был так подавлен, что казалось – он вот-вот заплачет». Его не обманули фальшивые родители, но что он мог сделать? Шейла ушла.

Часть этой странности, которая так пугала Шейлу, заключалась в ожидании со стороны Фила некой атаки, которая должна обрушиться на дом в Санта-Венеции. Было несколько зловещих предзнаменований. Фил сталкивался с неоднократными механическими проблемами со своим автомобилем, включая отказ тормоза, который едва не стоил Филу и его друзьям жизни на горе Тамалпаис. (В «Помутнении» Боб Арктор и его друзья чуть не погибли из-за инцидента, вызванного повреждением, правда, не тормоза, а педали газа.) Потом был момент, когда Фил и Шейла вернулись и обнаружили, что все дверные ручки на наружных дверях дома сняты. Стереосистема исчезла, холодильник был открыт, а еда разбросана по заднему двору. Шейла говорит: «Фил все время вызывал копов: Рик собирается его убить, дверные ручки, машина. Через некоторое время они перестали приезжать вообще».

Идеальное время для главного взлома. В более поздней дневниковой записи Фил так описывал ужас:

[…] в начале ноября 1971 года у меня были все основания полагать, что готовится некий налет с применением насилия на мой дом в Сан-Рафеле, и из-за этого я купил пистолет. Во время обязательного пятидневного периода ожидания получения разрешения на оружие, 17 ноября или около того, по моему дому нанесли удар. Я вернулся домой (мне пришлось бросить свою машину из-за подозрительной поломки, в нескольких километрах от дома) и обнаружил, что окна разбиты, двери сломаны, замки разбиты, большая часть собственности пропала; мой несгораемый шкаф был взорван, очевидно, пластиковой взрывчаткой, […] все деловые бумаги, аннулированные чеки, письма, документы, разные бумаги исчезли. Пол представлял собой хаос обломков и осколков, влажного асбеста от сейфа, следы армейских ботинок, сломанные сверла, коврики и полотенца, пропитанные водой, которыми обкладывали сейф, чтобы заглушить взрыв.

Сразу после взлома Фил начал теоретизировать о том, кто это мог сделать и почему. Многочисленные и противоречивые плоды его размышлений (изложены в ноябрьском номере журнала Rolling Stone за 1975 год, где этот взлом был представлен Полом Уильямсом как игра разума) будут рассмотрены прямо сейчас. Можно сказать, что, во-первых, Фил так и не узнал, «кто и почему». Существует только одна реальная уверенность в отношении взлома: это напугало Фила до чертиков и сделало дальнейшую жизнь в Санта-Венеции невозможной.

Уильямс пишет: «В ночь после взлома Фил останавливался в доме у еще одного писателя-фантаста, Аврама Дэвидсона. Аврам говорил, что у Фила был вид «абсолютно обескураженный»; он недоумевал – кто мог такое сделать; в то же время он казался «по своей сути, невозмутимым, удивляясь эффективности работы». Многие очевидцы, которые наблюдали за осмотром дома в Санта-Венеции после взлома, вспоминали беспорядок, подобный тому, что Фил описал выше. К ним относятся Том Шмидт, Донна и Шейла. Шейла рассказывает о сцене таким образом:

Сейф был взорван, как сказал Фил, с помощью пластиковой взрывчатки. Там был этот порошок на полу, который, по словам Фила, покрывал папки [предположительно асбест], и следы армейских ботинок в пыли. Один из ящиков сейфа выглядел взорванным – ровно настолько, чтобы взломать замок с помощью небольшой бомбы. Фил сказал, что некоторые рукописи были украдены. Казалось, он думал, что это какой-то заговор, вроде бы со стороны ЦРУ. Я не знаю, сделал ли это кто-то, или, может быть, Фил сделал это сам, или что-то еще.