Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Первое, о чем я спросил врачей больницы университета Джорджа Вашингтона, — смогу ли я вновь ездить верхом. Они заверили меня, что смогу. Через месяц после выписки врачи разрешили мне провести уик-энд на ранчо, он совпадал с Днем памяти павших в войнах. Они также разрешили мне поездить верхом, но только немного.

Когда мы летели в Калифорнию, я думал, не потеряло ли "Ранчо дель сьело" своего волшебного очарования, — ведь прошел почти год после избирательной кампании и минуло пять месяцев нашего пребывания в Вашингтоне, а за это время мы были там всего один раз, и то совсем недолго. Но я напрасно беспокоился. Погода была прекрасная и ранчо тоже. Эта дикая природа и уединенность лишний раз напомнили, как мы любили его и как скучали по жизни в Калифорнии.

Последующие восемь лет ранчо было нашим любимым убежищем. Всякий раз, когда мы взлетали с военно-воздушной базы "Эндрюс" на правительственном самолете и брали курс на запад, мы уже находились под властью его пленительных чар. Я всегда брал с собой работу, но на "Ранчо дель сьело" мы с Нэнси надевали сапоги, старую одежду и там получали новый заряд энергии. Жизнь на ранчо напоминала нам, откуда мы родом. И несколько часов я, конечно, проводил в седле, чтобы поразмышлять.

Во время первой после покушения поездки на ранчо мы вновь обрели для себя ту свободу, которую больше не ощущали, находясь в Белом доме: мы так же проводили время и в последующие поездки; утром ездили верхом, а после обеда я подрезал кусты и делал другую повседневную работу на участке; затем работал с материалами, а потом мы с Нэнси ужинали у камина.

Поскольку ранчо расположено в дикой местности, то мы чувствовали и жизнь населявших ее обитателей: раз или два люди видели медвежьи следы, и кое-кого из охранников это немного обеспокоило. Они установили несколько постов вокруг ранчо, в том числе и на вершине холма около дома, откуда могли наблюдать. Однажды один из охранников пришел оттуда буквально с круглыми глазами. Он сидел на складном стуле, наблюдая за домом, когда в нескольких футах от него прошел большой горный лев; охранник решил просто не двигаться и дать ему пройти. "Часто такое бывает?" — спросил он. "Нет, — ответил я, — это немного необычно".

Я никогда не любил охоту — просто убивать животное ради удовольствия, но мне всегда нравилось собирать необычные ружья; я обожаю стрельбу по мишени и всегда держу ружье в целях защиты. Я иногда стрелял по мишени вместе с агентами секретной службы, сопровождавшими нас на ранчо, и иногда удивлял их своей меткостью. У нас на ранчо есть маленький пруд, где иногда появляются небольшие черные змеи, время от времени они на несколько секунд высовывают из воды голову. Заметив хотя бы одну, я обычно шел в дом и возвращался с револьвером 0,38 калибра, садился на корточки и ждал, пока не покажется змеиная головка. Тогда я стрелял.

Поскольку я находился футах в тридцати от пруда, агенты поражались, что каждый раз я попадал в цель. Они качали головой и говорили друг другу: "Как, черт возьми, он это делает?"

Они не знали, что вместо обычной пули револьвер был заряжен патронами с дробью, как дробовик. Какое-то время я держал это в секрете, но потом решил раскрыть им секрет.

В воскресенье, после того как мы вернулись из Санта-Барбары, куда ездили по случаю Дня памяти павших, газетный обозреватель Джеймс Килпатрик пригласил нас с Нэнси к себе на обед в Виргинию. Служба охраны разрешила поездку, и я невольно узнал еще об одной привилегии президента, оказавшейся очень приятной.

Стоял чудесный солнечный весенний день. С Южной лужайки Белого дома мы поднялись в воздух на вертолете военно-морского флота и через двадцать минут приземлились неподалеку от дома Джека. Нас встречали, и, когда мы шли к дому, он указал мне на палатку, в которой несколько человек что-то делали. "Ваши ребята целую неделю устанавливают телефоны", — сказал он. "Что значит "мои ребята?" — "Они сказали, что работают в Белом доме, и если вы куда-то едете, то у вас должна быть возможность, в случае чрезвычайных обстоятельств, соединиться с любой точкой земного шара".

Я впервые слышал об этом. Позже я узнал, что, даже если я еду к кому-то на ужин в Вашингтоне, это означает, что к моему приезду там должны быть установлены телефоны Белого дома. Но в то воскресное утро это было для меня новостью. По пути к дому Джек подробнее рассказал мне о своем разговоре с людьми из службы связи при Белом доме. Он посчитал преувеличением их слова о том, что они могут связаться с любым человеком в любой точке земного шара из этого временного телефонного узла. Тогда они ответили ему: "Хорошо, назовите кого-нибудь".