Михаил Захарчук - Вячеслав Тихонов [Тот, который остался!]

Тогда Лиознова вызвала Тихонова. Для проб гримерша приклеила ему усы. Татьяна Моисеевна их собственноручно сорвала, а на установочной фотографии перечеркнула и своей росписью утвердила Тихонова-Штирлица. Как оказалось, на века.

Радисткой Кэт вместо Екатерины Градовой могла стать Ирина Алферова. На жену Штирлица пробовались Светлана Светличная и Мария Пархоменко. За день до съемок Лиознова утвердила на эту роль Элеонору Шашкову.

Татьяна Моисеевна очень хотела снять в картине Фаину Раневскую. Она упросила Семенова прописать для нее хотя бы контурно роль фрау Заурих, и тот скрепя сердце выполнил эту просьбу.

Однако Фаина Георгиевна прочитала сценарий и с присущей ей «деликатностью» заметила:

«Это не роль, а куриная жопа».

Что ж, так уж вышло, что на сей раз она капитально ошиблась.

Общение Штирлица с фрау Заурих не просто «утеплило» или как-то смягчило слишком уж серьезного героя, отказавшегося даже от неотразимой Габи Набель — Светланы Светличной. Оно очеловечило образ советского разведчика до такой пронзительно высокой степени, до которой никогда в жизни не дотянуться западному кинематографу. Да, пожалуй, и нашему нынешнему тоже.

Ибо никому уже не дано произнести:

«Из всех людей на планете я больше всех люблю стариков и детей».

Фрау Заурих сыграла Эмилия Давыдовна Мильтон — драматическая актриса, хотя снялась в двух десятках фильмов, в том числе в таких известных, как «Внимание, черепаха», «Кортик», «Следствие ведут Знатоки», однако по-настоящему зритель узнал и полюбил ее именно после «Семнадцати мгновений весны».

«У вас болят почки?»

«Нет».

«Жаль. Очень жаль. Потому что этот отвар очень помогает при больных почках».

Это слова героини Мильтон, а вот ее собственные:

«Как каждому человеку нужно в жизни своей посадить хоть одно деревце, так и актеру — оставить память о себе, даже не образом в спектакле, а строками стихов, песни».

На роль Гитлера Лиознова планировала кого-то из двух Леонидов: Куравлева или Броневого. Но, поразмыслив, взяла все же немецкого актера Фрица Дица, которому было не впервой изображать фюрера.

Куравлев от своего Айсмана всегда был не в восторге.

Он даже говорил автору сих строк:

«Моего оберштурмбаннфюрера СС Курта Айсмана поначалу вообще играть не представлялось возможным. Как говорится, не пришей кобыле хвост. Почему именно ему поручено проверять довольно большую шишку — штандартенфюрера — неясно и никак из сюжета не вытекало. Я так и сказал Татьяне Лиозновой.

Она хоть и была женщиной резковатой и властной, но к моему замечанию прислушалась и спросила:

«А что ты можешь предложить?»

«Да хоть повязку, — говорю, — мне на глаз надеть, и то уже появилась бы какая-то биография: бывший фронтовик, заслуженный офицер. Мог запросто пересекаться со Штирлицем, и тогда ему карты в руки».

Но не это главное. Ведь поначалу меня и Броневого пробовали на роль… фюрера. Но я отказался. Думаю, да на фиг он мне нужен».

От роли Мюллера отказался и актер Всеволод Санаев. Его как раз избрали секретарем партийной организации «Мосфильма». Поэтому он и не согласился играть фашиста.

Визбор поначалу тоже сомневался, играть ли Бормана. Поразмыслив, согласился и правильно сделал. У Юрия Иосифовича на счету шестнадцать фильмов, тринадцать сценариев, семь озвученных ролей и две композиторские работы, но в памяти нашей он прежде всего: «Здесь Борман!»

Точно теми же словами можно сказать и про Леонида Броневого. Правда, у него несравненно, в разы больше театральных и киноработ. Однако, когда мы вспоминаем про этого актера, то тут же видим его в образе Мюллера.

Лиознова неровно дышала и к актеру Ленинградского БДТ Ефиму Копеляну, всегда и всем ставила его в пример:

«Вы только посмотрите, в каком виде Ефим Захарович появляется на площадке. Выбрит, отутюжен, в белоснежной рубашке. А ведь всю ночь провел в «Стреле»!

Режиссер долго подыскивала роль для своего любимца, отчаялась и предложила ему стать голосом за кадром. Он то и вошел в фольклор. Такого история кинематографа точно не знает.

— Господин Мюллер, Штирлиц идет по коридору.

— Что?

— Штирлиц идет по коридору.

— По какому коридору?

— По нашему коридору.

— А куда он идет?

— Не знаю.

Голос Копеляна за кадром:

«Штирлиц шел к Мюллеру».

На рассвете к вилле Штирлица подъехал грузовик. Агенты гестапо оцепили дом. Мюллер постучался в дверь.

«Никого нет дома!» — в открытую форточку выкрикнул Штирлиц.