Варнава Гефсиманский - Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита [Житие, письма, духовные поучения]

При вступлении в иночество заповедь эта и приемлется к постоянному исполнению и, при Божием содействии, следованию за Спасителем. Чувствующие в себе призвание к сему образу жизни и сознающие в земных попечениях одну суету разрывают свой прежний союз с миром, произнося обеты Господу Богу пред всею Церковью оставить мир и все суеты его, если Бог поможет в том, что и выражается в словах: «Ей, Богу содействующу».

В обряде пострижения в монашество совершается принятие на себя обязанности взять крест Христов со всеми его отречениями. И приемлющие на себя иноческий образ должны молитвенно возноситься ко Господу Распятому, произнося сердцем и устами: «Ты, Сердцеведче, зришь наши чувства и помышления! Если обретаешь в них ту или другую нечистоту — очисти их всесильною Твоею благодатию, чтобы мы могли представить Тебе свою жизнь в жертву живую и благоугодную. Если же обретеся в них что-либо доброе и благоугодное Тебе, то поддержи Твоею всемощною силою и сохрани нас в правде и чистоте, до последнего нашего издыхания. Ты видишь наши великие обеты и ведаешь нашу немощь и бессилие, помози нам в исполнении обетов сих и в несении креста Твоего, возложенного на себя нами самими. Не остави нас в день скорби и озлобления, чтобы мы могли, как облеченные во всеоружие Божие, от избранной нами Голгофы войти беспрепятственно во врата Иерусалима Небесного, к сонму избранных Твоих святых ангелов и великих подвижников и подвижниц». Присутствующие же при пострижении должны возносить свои молитвы ко Господу Богу с мыслью о том, как велики и тяжки грехи наши и последствия их. Так что нужны особенная сила Божия и особенное произволение человека, чтобы ему, уклонившемуся далече, обратиться в покаянии на путь истины. Нужно изменить весь образ жизни и облечься в нового человека, чтобы восстановить в себе образ Божий и соделаться наследником Царствия Небесного. Требуется отречение от мира и от всякого союза земного, чтобы беспрепятственно служить Господу Богу и пещись о своем спасении. Вместе с сим надлежит благодарить Господа и радоваться, что являются избранные с готовностью жертвовать для вечного спасения всем земным достоянием, и при таких мыслях благодарить Господа за то, что ревность о славе Божией не оскудевает на земле плача и сетования, а также молиться о том, чтобы Господь Бог утвердил давших обеты на пути заповедей Своих, чтобы им беспрепятственно совершить начатое дело спасения и переносить все скорби на избранном ими пути, ибо радость велия бывает на небеси и о едином грешнице кающемся [326] Лк. 15, 7. , путь же иноческой жизни есть всегдашнее покаяние. Так следует помышлять всем заботящимся о спасении своем и о спасении ближних. Но, вместо чувств умиления и благопожелания, в настоящее время нередко являются различные легкомысленные пререкатели судеб Божиих, восстающие на все священное, а вместе с тем и на монашеские обеты. Для таковых мыслителей представляется неестественным и даже невозможным учение о самоотвержении, а вместе с тем и самый чин монашества.

Но при таковых взглядах лиц, не постигающих духовной жизни человека, не различается состояние души и тела нашего, бывшего в состоянии невинности до грехопадения наших прародителей, в райской жизни, с существованием человека в состоянии после грехопадения, то есть поврежденное с неповрежденным и невинное с греховным состоянием природы нашей.

В невинном состоянии все было чисто, неповрежденно, и в требованиях нашей природы не могло заключаться тогда ничего противного воле Божией и виновного.

В то время в первые дни по сотворении первородных человеков для человека какое-либо отречение от своей воли было бы неестественным и противным воле Божией. Тогда и без всякого отречения любовь Божия была главным началом и побуждением всех человеческих действий и стремлений; так что никакие внешние побуждения не могли препятствовать стремиться к любви Божией и спасению. Тогда для первородных человеков райская обитель была несравненно выше и спасительнее иноческой обители, а состояние живших в ней несравненно выше и достойнее живущих ныне в удалении от мира.

Но с того времени, как грех возобладал человеком и внес в его природу начала противозаконные, с того плачевного времени многое изменилось в человеке и соделалось неестественным, или противоестественным, а возобладавший человеком грех, потворствующий тленным благам и льстящий страстям, влекущим долу, соделался человеку сродным, и хотя это богопротивно, но человеку в жизни кажется более приятным и легким, а потому человек хотя и сознает доброе, но делает злое, как говорит апостол: «Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю» [327] Рим. 7, 19. .