Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Заканчивая описание пяти кровавых лет Первой мировой войны, Черчилль придет к неутешительному выводу, что «когда великие устои этого света испытывают напряжение, превосходящее предел прочности, скрепляющие их элементы могут лопнуть одномоментно». И тогда «политика, какой бы мудрой она ни была, становится тщетной», и «ни скипетр, ни гений-избавитель уже не властны над событиями». В такой ситуации во время мирового кризиса «невозможно найти точку опоры для добродетели и отваги» [732] См.: Черчилль У.С. Мировой кризис. Часть III 1916–1918 годы. Книга 2. С. 585. . Подобный момент уже был в истории в конце июля 1914 года, и он вновь повторится спустя четверть века. И где гарантия, что амбиции очередных мега-людей, возвысивших себя и свои желания выше законов общества, не приведет к тому, что сцепы мироздания вновь не лопнут под действием огромного давления? Гарантии нет.

Получается, что человечество встало перед пугающим выбором. С одной стороны, сверхчеловек, способный положить конец цивилизации, с другой — человек массы, своей серостью, посредственностью и невыразительностью ставящий крест на дальнейшем интеллектуальном, культурном и духовном развитии. О том, какой курс держать между Сциллой индивидуального, но опасного величия и Харибдой деградирующей пошлости, дал ответ Ницше. «Может случиться, что чернь станет господином, и всякое время утонет в мелкой воде, — писал он в «Заратустре». — Поэтому, о братья мои, нужна новая аристократия, противница всякой черни и деспотизма, которая на новых скрижалях вновь напишет слово: „благородный“» [733] Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Полное собрание сочинений. Т. 4. С. 207. .

Но что собой представляет «новая аристократия»? Чем она отличается от «старой», на протяжении веков державшей в своих руках бразды правления? Не прослеживается ли в этом призыве ностальгия по тем временам, когда общество делилось, как заметил Дизраэли, на «классы и массы» и когда «столь многое зависело от столь немногих»? Нет, «новая аристократия» или «избранное меньшинство», объясняет Ортега-и-Гассет, — это совершенно не те, кто «кичливо ставит себя выше». Это те и только те, кто «требует от себя больше, даже если требование к себе непосильно». Это те, «кто зовет, а не просто отзывается». Это те, «кто живет жизнью напряженной и неустанно упражняется в этом». «Благородство определяется требовательностью и долгом, а не правами. Noblesse oblige {39} 39 Положение обязывает (фр.). ». Ценны лишь те права и те достижения, которые завоеваны лично, а не «обретены по инерции, даром, за чужой счет» [734] См.: Ортега-и-Гассет X. Указ. соч. С. 19, 63, 61–62. .

Черчилль пришел к аналогичным выводам. Начинается все с труда, подхватывает он, человек создан для того, чтобы трудиться и стремиться. В устах политика, выбравшего своими лозунгами: «ни один человек не имеет права на лень» [735] См.: Sandys С. Chasing Churchill. P. 71. , «ни один день не может быть потерян» [736] См.: выступление от 30 апреля 1948 года в Ройял-Альберт-холле, Лондон. Цит. по: Langworth R.M. (ed.). Op. cit. P. 27. , «без значительных усилий невозможен даже незначительный успех» [737] См.: Письмо Роберту Мензису от 13 декабря 1940 года. Churchill WS. The Second World War. Vol. II. P. 541. , — это не пустые слова. В середине 1930-х годов он напишет для News of the World автобиографическую статью, в которой признается, что «никогда не бездельничал». «Я редко проживал день, чтобы не выполнить что-то или не сделать чего-нибудь полезного. Шла ли речь о тексте выступления, или о написании статьи, или о нескольких страницах моей очередной книги, или просто о чтении». По его словам, он «каждое утро просыпался с желанием что-то сделать» и всегда находил, чем ему заняться. «Я не понимаю тех глупцов, которые тратят свою жизнь на то, что убивают время, пока время не убьет их», — недоумевал Черчилль [738] Cm.: Churchill WS. My Life П Finest Hour. № 166. P. 20–21. .

Признавал наш герой и то, что власть — это в первую очередь ответственность [739] См.: Медведев Д.Л. Эффективный Черчилль. С. 280. . По его мнению, «причина, почему английские аристократические фамилии произвели на свет столько выдающихся личностей, заключается в том, что вместо огромного богатства они возлагали на отпрысков огромную ответственность». «Их младшие сыновья должны были сами прокладывать свой путь в этом мире, сами вставать на ноги, сами надеяться на свои добродетели и собственные усилия», — отмечал Черчилль [740] См.: Churchill WS. Everybody’s Language // Finest Hour. № 142. P. 23. . Вспоминается обсуждаемый в предыдущей главе очерк о Ф. Э. Смите. В нем автор не просто отметил качества, которые отличали его друга. Он акцентировал внимание именно на тех чертах, которые считал достойной моделью поведения для себя лично. «Мало было вопросов и тем, которые не интересовали Ф. Э., а все, что его привлекало, он трактовал и развивал» [741] См.: Черчилль У.С. Первый граф Биркенхед / Мои великие современники. С. 144. .