Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

Существовать…. Едва ли я смогу когда-нибудь только существовать.

Ну вот. Я и осталась одна. С детьми, с мужем, с коллективом и… одна. Что-то безвозвратно очень дорогое, очень важное и нужное, что делает человека богаче, сильнее, чище, лучше ушло из жизни, ушло навсегда. Грустно и хочется поплакать.

Живут же миллионы людей без особого подъёма души. Вот и я так буду жить.

Только сейчас начинает затягиваться рана, пробел в душе после его ухода из нее. «Что-то есть в вас», — как-то сказала мне Там. Андр. «Убежденность», — отвечала я. Нет, не только убеждённость была во мне. Было ещё большое, тёплое, светлое чувство, что согревало меня изнутри, освещало всю мою жизнь. И оно ушло, ушло, несмотря на все старания удержать его. Слишком много было ледяной воды недоверия ко мне и мало, очень мало тепла.

Как всё-таки меняется человек. Раньше для меня было большим удовольствием провести вечер в коллективе. Сейчас в коллективе я особенно резко чувствую, как это ни странно, своё одиночество. Не пойму, отчего это. Особенно тоскливо бывает в праздники. Пойти бы куда, боюсь оказаться лишней, боюсь, вдруг ещё кто-то когда-то захлопнет передо мной двери. Только Ава всегда ждала меня и всегда встречала с радостью. Общение с ней и для меня было удовольствием. Сейчас для меня самое большое удовольствие — полежать в постели. И никуда не хочется.

Читала Сашино сочинение на тему «Моя мама».

«У нее всегда грустные глаза, даже тогда, когда она смеется», — пишет он.

Как же он подметил это? И подметил верно. Нигде не пишет, что болею. Верно, чувствует, что не из-за болезни у меня «грустные глаза». Саша ты, Саша, знал бы ты как трудно твоей маме в жизни, как плохо ей живётся. Какая тяжесть камнем легла на душу….

Скорее бы кончился этот учебный год.

«Опять тень наводишь», — говорит мне муж, когда мне бывает так грустно и тяжело, что не могу даже этого скрыть. И ни тени желания поговорить по душам, выяснить причину «тени». Да и не сказала бы я ему её, не потому что делаю что-то плохое, просто потому, что не поймёт меня, а ещё хуже, неправильно поймет. Он ведь даже не представляет, что может существовать между мужчиной и женщиной большое чувство без желания физической близости. И не поймёт этого чувства.

Да, я люблю того человека не как мужчину, а как человека, для меня он дорог как человек, дорого тёплое слово ко мне, которого я так тщетно жду, дорого участие в моей жизни как друга. А этого ничего нет и мне тяжело от этого. Особенно сейчас, когда наступает переломный период а моей жизни, год, когда я уйду из школы, из коллектива, и кто знает, смогу ли я найти другой.

Тяжело мне стало вдвойне и потому, что он знает, чем был для меня все эти годы, знает, как мне дорога его дружба и участие и не хочет, жалеет сказать мне слово ободрения и участия. Разве это так предосудительно, сказать человеку доброе слово, зная, как оно нужно ему? Почему же он молчит?

Не одобрит за то, что снова начала писать в газету не спросит о самочувствии, о делах?

Почему?

Я никогда не ждала внимания к себе, но сейчас оно мне особенно нужно. А его нет.

Жизнь прожита. Ну что ж. не так-то уж плохо прожита. И не надо ни о чём жалеть.

Полная апатия ко всему. И к самой себе и даже (страшно сказать) к детям. Впрочем, я никогда не была нежной матерью. Растила, заботилась, оберегала от плохого, выполняя долг человека и гражданина.

Снова не хочется ни писать, ни чего-либо делать. Знаю, чего бы я ни начала делать меня снова потянет поделиться хорошим, своими сомнениями, проверить свои выводы туда, а там снова. Холодное недоверие…

За что? Не знаю.

Вот так же, наверное, когда-то мучился Маяковский, мучился душой, скрыто от всех, тоскуя о своей большой любви к Тане, а потом, когда не хватило сил нести эту муку, рассчитался с жизнью. У него же не было ни детей, не семьи и ничто его не связывало с жизнью.

Какой пустой стала душа и болит, болит она, ноет тупой нескончаемой болью. И нет ей никакого конца, никакой надежды залечить рану. А жить надо. Ради детей.

Когда-то также страдала моя Ава, а как всё просто у неё разрешилось. Нет человека на свете и нет его мук.

Жить для детей…. А к чему им такая полуживая мать? Какой пример я могу дать им?

Сегодня говорили о районном партсобрании специалистов.

«90 % преступлений падает на Валамаз. Нас отмечали как школу, где совсем не ведётся коллективом лекционная пропаганда», — рассказывала Там. Андр.