Вадим Абдрашитов - Портрет поздней империи. Андрей Битов

И вот теперь цельный Пушкин снова скакал на лошадке, помахивая нам счастливыми ручками.

Кстати. Если кто забыл про ботинки,− размер ботинок у АБ 43-й. Чтоб не мучился таким простым вопросом неведомый нам восторженный потомок, который когда-то заживет с АБ дружно и весело. Так же, как дружно и весело живет Андрей Георгиевич с Александром Сергеевичем.

Занавес.

Андрей Битов

Предположение жить. 1836

(Современник и потомок)

В любви нашей к Пушкину, конечно, всего много. И конечно, она давно уже больше говорит о нас, чем о нем. «Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет…» И впрямь, второй первой любви не бывает. А мы всё хотим как впервые, всё не забываем. И уже не столько Пушкин — наш национальный поэт, сколько отношение к Пушкину стало как бы национальной нашей чертою. Одно — что уже ни одна жизнь не обходится без его стихов, другое — поклонничество, чрезвычайно развитое. До страсти, до пристрастия, до сектантства. Есть пушкинисты, пушкиноведы, но есть и пушкинофилы, пушкинианцы — пушкинолюбы. Пушкинофобии практически нет, хотя она узнаваема с одного раза как нечто типологическое, то есть могла бы проявляться куда чаще как особая степень снобизма. Дух противоречия в отношении канонизации Пушкина проявляется очень слабо; спор заходит лишь о степени любви или о ее точности, спор поклонников как соперников; будто мы в силах добиться ответной любви за силу и проникновенность чувства: тут каждый считает себя наиболее достойным и таит надежду.

Текст написан при участии Оксаны Леоненко (Москва).

Те, кто не знал Битова молодого, с трудом поверят, что он был тем, что сейчас называется «качок». Его шея была шире головы, грудные мышцы резко выделялись на фигуре. Он занимался классической борьбой. Андрей хвастался, что раньше иностранцев для себя открыл то, что после получило название «культуризм». Открыл еще в школе, в последних классах. Таким культуристом Битов поступил в Горный институт. Там познакомился с Яковом Виньковецким, который страшно завидовал его борцовским успехам. Сам Виньковецкий состоял в Литобъединении Горного института, известном в Ленинграде, и решил тоже похвастаться перед Андреем, пригласив его на занятие кружка. Андрею кружок сразу очень понравился и когда руководитель Глеб Семенов попросил его почитать что-нибудь свое. Андрей пообещал в следующий раз. Но у него ничего не было, что делать? Помогла любовь к мистификации: он взял поэму старшего брата, журналиста Олега, и что-то мелкое написал сам.

На следующем занятии он все это прочел и очень удивился, когда Семенов поэму старшего брата разругал, а мелкое, что написал Андрей, похвалил!

Так началась замечательная карьера писателя Битова. А Виньковецкого судьба закинула в Америку, где он очень преуспел на геологическом поприще, но за какие-то махинации попал под суд и, чтобы сохранить для семьи все, что было накоплено, не дожидаясь суда, покончил с собой. Андрей часто вспоминал его воистину героический поступок.

Этой истории не было бы, если бы Андрей Битов не был влюблен в прекрасный самогон моей жены Розы. Он дал ему название «Розовый крепчайший».

Было время, и совсем недавно, в Москве не было не чего-нибудь, — а простой водки. Сейчас это даже трудно представить, что за водкой стояли очереди с утра до вечера. Каких только случаев не было. Давали по справкам о смерти — на поминки, о свадьбе — на праздник. С ночи ставили в очереди ночных сторожей и уборщиц, покупавших «на коллектив». Я сам как-то, обзаведясь справкой о покойнице, купил водку. Правда, первую рюмку мы выпили не чокаясь — за усопшую.

Но и пьющий человек не дремал. У многих, в частности у моей жены, неожиданно появился талант самогоноварения. При ее медицинской закалке самогон выходил высшей пробы. Были задействованы семь емкостей по три литра, получилась «неделька» — как ее тут же окрестили друзья.

Маленькие тогда внуки собирали корень калгана, мы его сушили и резали. Настаивали чистейший самогон на этом корне. Получали некий напиток, явно целебный. Выпив его, один (одна) член Верховного совета сказала: «Чувствую, сразу полегчало в печени». Другим тоже полегчало выжить в это тяжелое безалкогольное время. Спрос рождает предложение, работа пошла; «недельки» заполнялись и опорожнялись в скороварку, над которой высился сложнейший аппарат.