Чак Паланик - На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

Еще один прекрасный контекст – ночные радиошоу. Всякая болтовня про Бигфута, черные вертолеты, неупокоенные души, марсиан… для взрослых это что-то вроде сказки на ночь. Как и сказка, странное и непостижимое проникает вглубь нашего подсознания. Голос ночного диджея навевает причудливые образы, которые увлекают нас прямиком в ночной кошмар. Слушатели звонят в эфир и рассказывают собственные истории по теме вечера, совсем как Шахерезада с ее бесконечными сказками «Тысячи и одной ночи».

Также заслуживает внимания контекст (пусть и неправдоподобный) кабельных телемагазинов. Подойдет любой товар, но я отдал бы предпочтение каналам, торгующим ювелирной продукцией, где всякие придурковатые типы с деревенским говорком впаривают вам жемчужные ожерелья, вешая лапшу на уши про восхищение и зависть, в которые повергнет друзей и близких ваша покупка. Эти речи похожи на медитацию с личным тренером: «Только представьте, как вы придете в церковь с этим изумрудным колечком на пальце – да все охнут! Вы моментально окажетесь в центре внимания! Подруги позеленеют от зависти!» А если статус вам не нужен, они сыграют на родственных чувствах: «Любимая внученька будет трепетно беречь кольцо и всякий раз, надевая его, вспоминать вас добрым словом…»

Своему ученику я посоветовал бы написать рассказ про человека, который звонит на такой канал и рассказывает ведущему историю о недавней покупке.

Есть одно большое преимущество в использовании существующих контекстов: структура повествования уже готова. Даже переходы придумывать не надо. Секс по телефону подразумевает, что над героем висит дамоклов меч поминутной оплаты. Радиошоу прерывается рекламой. Все рамки заданы – бери и пользуйся.

В качестве последнего примера приведу свой любимый контекст. Почему-то самые суровые мужики из всех, кого я знаю, – бывшие пожарные, военные и т. п. – обожают телешоу про оценку антиквариата. Например, есть такая передача: «Оценщики на колесах» (« Antiques Roadshow »). Эксперты приезжают в какой-нибудь город, и местные несут им свои фамильные ценности, рассказывая истории о том, как они появились в семье, а эксперт после осмотра предмета либо подтверждает, либо опровергает услышанное. Часто выходит так, что владелец приходит в ужас, узнав, что его покойные родственники были либо дураки, либо лжецы: фамильная ценность не представляет никакой ценности. А иногда вещь действительно стоит целое состояние.

Короткое публичное действо являет нам целую семейную сагу, душещипательные события которой развивались вокруг означенного предмета. А в следующее мгновение миф развенчивают. Самоидентификация семьи терпит серьезный удар, и все это – на глазах у телезрителей. Потому суровые мужики и любят шоу, ведь персонажи постоянно находятся под угрозой унижения. Те, кто наверху, будут низвергнуты. Гордые – опозорены.

Даже если окажется, что фамильная ценность действительно стоит больших денег, это все равно утрата. Сияющий ореол семейных преданий о благородном дедушке Таком-то, бросавшемся в бой с мечом наголо, все это волшебство можно измерить в долларах и центах. Сила, которой была наделена вещь, низведена до ее рыночной стоимости.

Вот такая диккенсовская «Лавка древностей» на новый лад.

Своему ученику я посоветовал бы сочинить рассказ о пресыщенном и утомленном оценщике антиквариата, которого в прямом эфире просят оценить проклятую обезьянью лапку… мумифицированную голову… святой Грааль.

Один из простейших способов установить писательский авторитет – это украсть его. Вспомним радиопостановку Орсона Уэллса по роману Герберта Уэллса «Война миров». Преподнеся бредовую историю в виде настоящего новостного репортажа, Уэллс сумел вогнать в панику миллионы людей.

Или взять кино «Ведьма из Блэр». Попросту сказав, что фильм основан на документальном материале, отснятом пропавшими студентами-кинематографистами, создатели сумели отвлечь внимание зрителей от многочисленных изъянов картины и хорошенько их напугать. Точно так же и фильм «Фарго» мог стать просто очередным криминальным фарсом в духе «Воспитывая Аризону», не додумайся братья Коэн поместить в начале ленты предупреждение: белым по черному зрителю сообщалось, что история основана на реальных событиях (конечно, это не так).

«Гражданин Кейн» начинается с киновыпуска новостей, кратко пересказывающего события фильма, а последующие сцены представляют собой расследование группы журналистов. Интервью с участниками событий используются для переключения между различными точками зрения и периодами жизни Кейна. Тот факт, что это «журналистское расследование», придал мелодраматичной истории вес и достоверность, обеспечившие фильму грандиозный успех.