Борис Фрезинский - Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

Свободная художественная и литературная жизнь обоих Эренбургов оборвалась в августе 1914 года, с началом Первой мировой войны.

И.Л.Эренбург держался последовательно социалистической позиции и, чтобы избежать участия в войне, которую отвергал, вынужден был перебраться в нейтральную Швейцарию; жизнь там была нелегкой. Н.Л.Эренбург-Маннати вспоминала: «В 1914 году война застигла людей врасплох. Это обстоятельство для деятелей искусства было катастрофой: они привыкли разъезжать за границей и даже проживать там. Им пришлось худо. Все лишились возможности работать. Решительно все, бедные, как и богатые, были в нужде. На несколько лет все денежные получки из России были прекращены. В Лозанне, в 1914 году очутились три художника, приятели: Евгений Зак [65] Евгений Савельевич Зак (1884–1926) — живописец и график, уроженец Польши; жил и работал в Париже. (не Леон [66] Леон (Лев Васильевич) Зак (1892–1980) — живописец, график, сценограф и поэт; эмигрировал из России в 1920 г., с 1923 г. — в Париже. , который, слава Богу, жив и успешно работает), Крамштек [67] Польский художник; был застрелен в Варшавском гестапо. , Илья Эренбург (не писатель Илья Григорьевич, а Илья Лазаревич). Не брезгая грошовым заработком, они пошли веселой кампанией к дягилевскому костюмеру, дающему работу: окраску костюмов золотом (Дягилев в ту пору был в Лозанне с Мясиным [68] Леонид Федорович Мясин (1895–1979) — танцовщик, балетмейстер, мемуарист; в 1914–1921 и в 1924–1928 гг. солист в антрепризе С.П.Дягилева. , которым он тоиа увлекался; подготовлялись костюмы для будущих постановок)…» [69] Эренбург-Маннати Н. Русские художники XX века // Русские новости (Париж). 1968. № 1187. 22 марта. С. 2.

И.Г.Эренбург остался в Париже; пытался записаться добровольцем в Иностранный легион, но был отвергнут по состоянию здоровья; не имея средств к существованью, разгружал вагоны на вокзале Монпарнас. В 1915-м по протекции МЛ.Волошина становится корреспондентом русских газет на франко-германском фронте и чем ближе узнает подлинную войну, тем определеннее и резче судит о ней. Его отношение к мировой бойне было выражено в книгах «Стихи о канунах» (М., 1916), «Лик войны» (София, 1920) и «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников» (Берлин, 1922).

Февральскую революция оба Эренбурга встретили восторженно. Оба ринулись в Россию. У Ильи Лазаревича, как у «действующего» меньшевика, это получилось раньше, чем у его кузена; он ехал в «пломбированном» вагоне (как Ленин и Мартов), оставив в Женеве жену с ребенком, и прибыл в Петроград, где оставался до 1918 года [70] В уже цитированной биографии И.Л.Эренбурга сказано, что он поселился в родительской квартире, а родители его застряли в Кисловодске, где проводили лето; между тем, в справочнике «Весь Харьков. 1917» Л.Г.Эренбург значится среди жителей города, и, наоборот, в справочнике «Весь Петроград. 1917» его нет, а значится лишь его брат З.Г.Эренбург и племянник И.З.Эренбург. .

Илья Григорьевич, связи которого с РСДРП были полностью разорваны, ехал в составе межпартийной группы, подтвердив принадлежность к политэмиграции свидетельством своего приятеля — знаменитого эсера-террориста и писателя Б.В.Савинкова [71] ГАРФ. Ф.479. Оп.1. Ед.хр.26. Л.З. ; дата его отъезда определилась жребием. Он добирался в Россию из Парижа через Англию вместе с сотнями русских политэмигрантов и попал в Петроград в самый момент подавления июльского выступления большевиков. Через неделю после приезда И.Г. в Питер «Биржевые ведомости» уже печатали его путевые очерки с впечатляющим описанием дороги и первых петроградских впечатлений — журналистский дар автора (острота, оперативность, точность отбора деталей) проявился в них полной мерой: «На Выборгской стороне обругали „буржуем“, на Невском — большевиком. В трамвае какой-то старичок сказал: „Всё от жидов, их убить надо…“ Все одобрили. Второй сказал: „От буржуев“. Тоже одобрили. Озлоблены все друг против друга, за что и почему — кто разберет» [72] Эренбург И. Париж-Петроград // Биржевые ведомости. 1917. 21 июля. . Далее была Москва, родительский дом, первые встречи с русскими поэтами и прозаиками, поездка в Крым, Коктебель Волошина, ощущение полной катастрофы на пути туда и обратно; большевистский переворот и его неприятие, сотрудничество с левоэсеровскими газетами, острые, откровенно антибольшевистские статьи, книга едва ли не истеричных стихов «Молитва о России», угроза ареста и бегство на Украину (сентябрь 1918).