Лара Прескотт - Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

Серджио спросил Владлена, нет ли здесь поблизости кафе, где он мог бы протереть ботинки. Владлен показал пальцем на деревянный барак на другой стороне улицы, и они вошли внутрь.

– Туалет? – спросил Серджио тупо смотревшую на него продавщицу.

– На улице, – ответила та.

Серджио вздохнул и попросил стакан воды и салфетку. Продавщица ушла и вернулась со стаканом водки и обрывком газеты.

– Нет, это мне вряд ли поможет… – начал было Серджио, но Владлен сказал «Спасибо», взял, моментально осушил стакан и попросил повторить.

– У нас важная встреча, – напомнил ему Серджио.

– Поэт никуда не убежит. Нас не ждут к какому-то определенному времени, – ответил Владлен.

Серджио вывел друга из сарая.

На улице трое мужчин наконец запрягли лошадь в автомобиль и начали его толкать. За рулем сидел маленький мальчик. Все они проследили глазами за Серджио и Владленом, которые двинулись по тропинке от станции.

Они миновали резиденцию патриарха – величественное красно-белое здание за гигантским забором. Серджио пожалел о том, что не прихватил с собой фотоаппарат. Они перешли по мосткам через ручей, разлившийся после таяния снега и вчерашнего дождя, и начали подниматься на пригорок по усыпанной гравием дорожке среди сосен и берез.

– Отличное место для жизни поэта, – заметил Серджио.

– Сталин дал эти дачи избранным поэтам и писателям, – ответил Владлен, – чтобы здесь их чаще посещали музы.

На самом деле, когда все писатели вместе, за ними легче следить.

Дом Пастернака появился с левой стороны. Дача поэта показалась Серджио чем-то средним между швейцарским шале и амбаром.

– А вот и он сам, – произнес Владлен.

Одетый как крестьянин, Пастернак стоял в саду с лопатой в руках. Он был высоким, и его седые волосы падали на лоб, когда он наклонялся к земле. Серджио и Владлен подошли ближе, и Пастернак прикрыл ладонью глаза от солнца, чтобы посмотреть, кто идет.

– Buon giorno! – воскликнул Серджио с наигранным энтузиазмом, чтобы скрыть свою неуверенность. Сперва на лице Пастернака проблеснуло недоумение, но потом он широко улыбнулся.

– Заходите!

Они подошли ближе, и Серджио поразило, насколько молодо выглядел Пастернак.

Красивый мужчина всегда критически осматривает другого красивого мужчину, но, глядя на Пастернака, Серджио испытывал не зависть, а чувство восхищения.

Пастернак прислонил лопату к яблоне и подошел к ним.

– Я совсем забыл, что вы должны приехать, – сказал он со смехом, – и простите, я позабыл, кто вы такие. И зачем вы сюда приехали.

– Меня зовут Серджио Д’Анджело, – представился Серджио, протягивая руку, – а это Антон Владлен, мой коллега по Гостелерадио.

Владлен, смотревший на грязь под ногами, хмыкнул.

– Какое красивое имя, Д’Анджело, – произнес Пастернак, – очень звучное. Что оно значит?

– Ангельский. Это очень распространенная в Италии фамилия.

– А у меня овощная фамилия. Что, учитывая мою любовь к земле и садоводству, вполне логично.

Пастернак показал гостям на стоящую в саду Г-образную скамейку. Они сели, и поэт вытер потный лоб грязным платком.

– Вы из Гостелерадио? Хотите взять у меня интервью? Но боюсь, что сейчас мне нечего вам сказать.

– Я приехал сюда не от Гостелерадио. Я приехал для того, чтобы поговорить с вами о романе.

– На этот счет у меня тоже нет никаких комментариев.

– Я представляю интересы итальянского издателя Фельтринелли. Возможно, вы о нем слышали.

– Нет, не слышал.

– Семья Фельтринелли является одной из самых богатых в Италии. Фельтринелли занимается сейчас издательским бизнесом и, кроме прочего, выпустил автобиографию премьер-министра Индии Джавахарлала Неру. Вы, наверное, о нем слышали?

– О нем слышал, но не о его автобиографии.

– Фельтринелли хочет, чтобы я привез ему лучшую книгу, написанную за железным занавесом.

– Вы недавно в России?

– Меньше года.

– Не стоит использовать выражение «железный занавес», – Пастернак посмотрел на деревья с видом человека, который знает, что за ним наблюдают.

– Простите, – Серджио поерзал на скамейке, – я ищу лучшую книгу, написанную на вашей родине. Издатель хотел бы выпустить ваш роман в Италии, а потом, возможно, и в других странах.

Борис согнал с руки комара. Согнал, а не убил.

– Я бывал в Италии. Мне было двадцать два года, и я учился в Марбургском университете. Во время летних каникул я ездил во Флоренцию и Венецию, но до Рима так и не добрался. Деньги кончились. Тогда я был бедным студентом. Я хотел побывать в Милане и сходить в La Scala. Я мечтал об этом тогда, да и сейчас иногда мечтаю.