Иван Франтишев - Слава героям

Когда танк скрылся в лесу, полковник Ковальский повернулся и пошел к затаившейся в молодом сосняке танковой колонне. У опушки командир бригады еще раз обернулся и пристально посмотрел на дорогу. Над ней все еще стояло легкое облако пыли, поднятое танком. Чуть дальше, над озером, кружила стайка диких уток, встревоженных шумом машины.

Полковник взглянул на часы. До подхода частей 86-й стрелковой дивизии оставалось два часа. «За это время танкисты, если все будет благополучно, успеют разведать дорогу. И как только подойдет пехота, мы без задержки двинемся дальше», — рассуждал про себя комбриг.

Прошло тридцать минут. От разведчиков поступила первая радиограмма: «Проходим лес. Противник не обнаружен». Теперь полковник ждал сообщения с конечного пункта.

— Товарищ полковник, разрешите доложить.

Комбриг обернулся. Из башни его машины высунулся совсем еще юноша стрелок-радист. По выражению его лица полковник понял: что-то случилось…

— Докладывайте.

— Лейтенант Тришкин при выходе из леса налетел на мину. Разорвана гусеница. Шоссейная дорога заминирована. Рядом проходит проселочная дорога.

— Никто не пострадал? — спросил комбриг.

— Нет, ничего не передавали. Еще сообщили, что до развилки дорог не доехали три километра.

— Передайте лейтенанту, пусть оставит с машиной механика-водителя, а сам с остальными возвращается сюда. — Полковник помолчал, а потом тихо произнес:

— Где-то здесь бродит недобитый полк Лагоса. Как бы не нарвались на них. Радист! — крикнул полковник. — Передайте, башенный стрелок пусть тоже останется.

Лейтенант Тришкин снял наушники.

— Ребята, приказано мне со стрелком-радистом вернуться в батальон. С машиной останутся Сальников и Алексеев.

Лейтенант открыл люк и высунул на карабине шлем.

— Кажется, спокойно.

Теперь он выглянул сам, приподнялся на руках, вылез на броню и легко соскочил на землю. За ним спрыгнул Сальников.

— Да, здо́рово ее рассадило! — сказал он, показывая на растянутую сзади танка гусеницу.

Тришкин обошел вокруг машины.

— Почва торфянистая, — послышался его голос из-за танка, — не застрянем мы тут, Михаил Степанович, если попробуем свести танк с дороги?

— Застрянем — не застрянем, а убираться отсюда надо, — ответил механик-водитель.

— Старайся заехать вон в тот куст, — указал Тришкин на заросли лозы между невысоких, но густых елок. — Там обзор хороший и замаскироваться удобно. Только как тронешься, не останавливайся.

Танк качнулся, осел на один бок и пошел рывками, словно хромой. Оставляя полосу взрыхленного чернозема, перемешанного с зеленой травой, он, описав круг, медленно въехал в куст и, задев за ель, остановился. На броню посыпались пожелтевшие иглы.

— Елку повредили, — с сожалением произнес Сальников, соскакивая на землю.

Тришкин взглянул на ствол дерева с ободранной корой.

— Черт с ней, с елкой! Быстрей маскируйтесь.

Танкисты вышли из машины. Они торопливо ломали ветки ольхи, которая росла тут же у дороги и заставляли ими просветы вокруг танка.

— Ну, кажется, хватит, — остановил их лейтенант. — Если наставим больше сучьев, куст будет походить на шалаш, а шалаш всегда привлекает внимание.

Танкисты прекратили работу и подошли к командиру.

— Вы, — обратился к Сальникову лейтенант, — останетесь за старшего. Ваша задача — сохранить машину и вести наблюдение. Особенно следите за проселочной дорогой. Она может быть оставлена противником незаминированной для прохода своих войск. Такие случаи бывали. Чуть что, сразу сообщайте комбригу. Ну, а теперь полезайте в машину и старайтесь не шуметь.

Сальников положил руку на плечо Алексееву.

— Пошли, Лешка, в машину. Не будем командира задерживать.

Попрощавшись с друзьями, командир танка и стрелок-радист подождали, пока они залезли в танк, прикрыли башню ветками и по обочине торопливо зашагали обратно.

Прошло около часа.

— Открой-ка люк, Лешка, — предложил Сальников башенному стрелку, — прохладней будет и наблюдать удобней.

Алексеев, подняв крышку люка, взялся за шлем.

— Можно не проверять. Если бы здесь были немцы, они бы не вытерпели, когда мы сводили машину с дороги, и ребятам не дали бы спокойно уйти.

Сальников помолчал и как бы про себя сказал:

— Это нам еще повезло, что мина была не фугасная.

— Умирать-то кому хочется. Тем более сейчас, когда наша берет, — ответил сверху башенный стрелок.

— Мы с тобой громко разговариваем, а в лесу и не заметишь, как кто-нибудь подойдет.