Николай Пушкарев - ГРУ - дела и судьбы. Военная разведка - становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Договорились о том, что когда эксперты приступят к работе над книгой, то тогда с ними может быть организована встреча. Я и мой адвокат могут напрямую задать им необходимые вопросы.

Как всегда, у нас взяли пропуска на выход из УФСБ, отдали наши документы и вернули мобильные телефоны.

Покинув Следственное управление, адвокат поделился со мной тем, что необходимо подать жалобу в Главную прокуратуру на неправильные действия следователя по ведению допросов. На этом мы расстались, он поехал на своей машине, а я спустился в метро. Решил поехать в свою Академию и доложить, что вновь был вызван на допрос.

Я вкратце доложил своему руководству о встрече, но не сообщил подробности, помня о том, что с меня взяли подписку о неразглашении тайны следствия. Правда, до сих пор не пойму, в чем эта тайна, так как ни с какими документами меня не знакомят и мне вообще рассказывать не о чем.

Возбуждение уголовного дела против меня Следственным управлением ФСБ, Военной контрразведкой и ГРУ было согласовано с Генеральной прокуратурой России. Но также мне было дано право защищаться всеми возможными методами и средствами, не запрещенными УПК РФ. Как это все я могу организовать, когда с меня взяли подписку о неразглашении тайны следствия. Какойто «совковый» бред получается: все можно и ничего нельзя. Но как говорится, судьба утопающего в его собственных руках. Вот я и оказался в подобной для меня ситуации. Узнал о том, что я нахожусь под уголовным следствием по соответствующей статье УК РФ № 283, п.1, что гласит до трех лет тюремного заключения. Конечно, это круто, но вещи упрямая констатация, что это действительно так. И меня систематически, в оговоренное заранее время, приглашают на очередные допросы к следователю. И как ни странно, я всегда на них прихожу и притом без опозданий, как на военную службу.

По разным источникам некоторые мои друзья узнали о моем, мягко говоря, неделикатном отношении с государственной машиной, которая своим безжалостным механизмом раскручивает следствие по «заведенному», даже без предупреждения, уголовному делу по разглашению государственной тайны. Эту тайну, по мнению военной контрразведки, я получил во время службы в ГРУ. Это их, ФСБ РФ, версия, а какая моя, не знаю, не ведаю, понятия не имею.

Действительно, откуда я все это, якобы, знаю, из ГРУ меня уволили в 1969 году по инвалидности, полученной во время прохождения военной службы, так записано Военно-медицинской комиссией по случаю моей демобилизации из ГРУ. Хотя почему-то в удостоверении было записано, что я получил инвалидность не во время военной службы?? Вот и этот парадокс вылезает наружу. Оказывается, армия должна была выплачивать мне значительные финансовые средства и предоставлять льготы, а так списала все это на районные власти, пусть они выплачивают крохи на выживание и лечение офицера ГРУ. В заключении Военно-врачебной комиссии (ВВК) Военного госпиталя им. Бурденко (Москва) говорится, что капитан Пушкарев Н.Ф. получил заболевание в период военной службы, а в документах об инвалидности сказано наоборот.

Один из моих добрых друзей полковник КГБ СССР Чернов А.А. позвонил мне и дал различные советы, как вести себя на допросах у следователя, ориентируя меня на психологические аспекты в разговоре с ним. Кроме того, порекомендовал также встретиться с одним из опытных юристов, работающего в Рижской прокуратуре.

Вскоре мне позвонил Ротов Николай Петрович и представился, что он звонит по рекомендации А.А. Чернова. На другой день он приехал к нам в Академию безопасности, и достаточно продолжительно разговаривал с проректором Шевелевой Н.Э. Она ввела его в курс моего уголовного дела, возбужденного против меня Следственным управлением ФСБ по требованию Военной контрразведки ФСБ на основании заявления ряда специалистов ГРУ РФ. Наталия Эдуардовна имела на руках Постановление, согласованное с прокуратурой, так как я передал его ей после возвращения от следователя, который проводил очередной допрос о моем «преступлении».

Через несколько дней я еще раз встретился с Н.П. Ротовым, с которым договорился, что он будет моим общественным защитником в суде, но, по его мнению, незаконно возбужденному против меня уголовному делу. Для этого я заверил у нотариуса доверенность на право представлять ему мои интересы в Лефортовском суде. Кроме того, я написал соответствующую жалобу судье на неправильную процедуру ведения предварительных допросов, которые проходят с ярким обвинительным уклоном.