Карел Рихтер - Его звали Отакар

Он блуждал по улочкам, где провел незабываемые мальчишеские годы. Здесь, в предместье города, в районе На Подоли он провел детские годы, потом семья переехала на улицу Неруды, где отец построил домик. Мельник был все тем же тихим городком ремесленников, мелких предпринимателей и служащих. Оживление царило только в лабском перегрузочном порту, куда приходили пароходы даже из Гамбурга. В порту скрипели краны, перетаскивавшие на канатах тяжелые ящики, мускулистые грузчики сгибались под тяжестью тяжелых грузов. Здесь гудели грузовые машины, раздавались грубые голоса матросов, пахло рыбой, машинным маслом и еще чем-то таким, что навевало тоску по романтике, дальним странствиям.

Ребята проводили здесь каждую свободную минуту, едва только весеннее солнце вскрывало льды, и река свободно несла свои воды между берегами. Сколько раз в детстве он задумывался над тем, Влтава впадает в Лабу или, наоборот, Лаба во Влтаву? Кто, собственно, определил, что именно Влтава в Лабу? Ведь Влтава течет с самой Шумавы, и она наверняка длиннее Лабы.

Ярош направился к реке. Здесь под скалой между вербами они играли в индейцев, в сыщиков и преступников, в войну. Целились друг в друга деревянными винтовками и орали: «Бум, бум!» Он улыбнулся, вспомнив об этом.

Однако его самого больше привлекала здесь вода, нежели игра в войну. Когда какой-либо из владельцев лодок забывал замыкать цепь, которой она крепилась к берегу, ребята тут же отвязывали ее и катались в ней по реке, доплывая до самой плотины. Но самые счастливые часы мальчишки переживали, когда по Влтаве сплавляли плоты. Уже издалека над рекой неслись крики плотогонов. Широкие плоты, составленные из длинных, тяжелых стволов, привязанные один к другому, скользили по реке; ловкие, крепкие парни, балансируя на бревнах, направляли их движение длинными жердями.

При появлении плотов Ота командовал:

— Ребята! Всем на плоты!

Они быстро прятали в кусты рубашки и штаны, бросались в воду и плыли к плотам. Подплыв к ним, они взбирались на скользкие бревна и потом с невероятным гвалтом и радостными криками плыли до самого Либьеха. Сплавщики леса грозились:

— Если кто-нибудь из вас утонет, сорванцы, пусть матери тогда не бегают к нам со слезами на глазах и не ревут.

Но они не прогоняли их, пусть прокатятся.

Зато дома отважных плотогонов ждали увесистые подзатыльники и порки ремнем.

Ярош остановился на берегу Лабы. Он не мог не постоять здесь. Река, верфь, порт — все это когда-то занимало большое место в его жизни.

В мельницком спортивном клубе вырастали чемпионы страны, которые представляли Чехословакию на европейских чемпионатах по гребле. Он хотел быть одним из них.

Вот таким запомнил его один из друзей:

«Под мельницкой скалой стояло квадратное здание клуба гребцов. Отсюда ежедневно выплывали на середину реки скифы, четверки и восьмерки. Мы завидовали спортсменам, державшим в руках тонкие длинные весла; лодки под ними будто сами летели вперед по поверхности воды. В двадцать седьмом году впервые в многолетней истории клуба мельницких гребцов восьмерка из Мельника победила на соревнованиях в Праге на приз пражского бургомистра. В ту славную восьмерку входил и наш тренер в «Соколе» Войтех Гвьезда. Если он добился такого успеха, о котором мечтал каждый гребец, то почему бы не сделать это и нам? — вели мы разговор с Отой Ярошем и несколькими другими ребятами. Мы собрались с духом и с той поры гребля стала для нас спортом, которому мы отдали свои сердца».

Они прошли обычную подготовку на лодках для новичков и юниорских с разными экипажами. Ребята узнали, что гребля — это не только красота, но и тяжелый груд, мозоли на руках, что лодка не летит сама, для этого нужны согласованные четкие действия всего экипажа. Ребята страшно уставали, но на душе у них было хорошо. Они стали настоящими гребцами, а это в Мельнике значило много. Только в клубе у реки, под руководством самоотверженного капитана клуба, преподавателя гимназии Йона можно было завоевать такие почести. Ота Ярош редко когда пропускал тренировки, даже после поступления в Высшую электротехническую школу. Всегда стремился на них успеть.

А потом пришли первые настоящие соревнования. Товарищ Отакара Яроша вспоминает:

«…и сегодня я помню день 7 июля 1929 года. Ота был старше, чем я. Он плыл уже на настоящей спортивной лодке в категории четверок новичков. Меня же посадили на тренировочную лодку подростков. Мы соревновались на дистанции в 1 километр, они — на двухкилометровой дистанции. Первый старт не удался ни им, ни нам. Гребля такой вид спорта, в котором сюрпризов почти не бывает. Звезды здесь не вспыхивают совершенно неожиданно.