Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Когда я представился и потребовал у него документы, он ответил: “Не твое гребаное дело. Я ни хера не знаю, кто ты, мудила, у тебя нет права меня допрашивать без ордера”.

Я сказал, что это еще как мое гребаное дело, после чего заломал ему левую руку за спину и выудил его бумажник. Водительское удостоверение было выписано на имя Энтони Джона Спилотро. Стоило догадаться. Я как-то видел его рядом с домом Сэма ДеСтефано. Я спросил его о ДеСтефано, и он сказал, что никогда не слышал о таком. Я спросил, зачем он преследовал меня, и он ответил: “Да кто тебя преследовал? Я просто гуляю по парку”. Когда я сказал ему, что не верю ни единому слову, он ответил: “Да мне похер, чему ты там не веришь”.

В этом был весь Тони. Вместо того чтобы начать заговаривать мне зубы и любезничать, как это делали остальные, он включил остроумного нахала. Я даже пытался быть с ним помягче.

Я сказал ему, что он еще молод. Что он залоговый поручитель. И что ему следует как можно скорее вытащить свою задницу из этого дерьма.

“Да, и стать тобой, придурок? – ответил он. – Я видел, как ты живешь. Я видел твой дом. Вот это хоромы. Живешь на свалке в промзоне. Охереть, как круто. Предлагаешь мне то же самое?”

Как я уже упоминал, Тони мог любому залезть под кожу.

Я предостерег его и сказал, что если увижу его рядом со своим домом, то буду разбираться с ним вне рамок закона.

Это его не сильно успокоило.“Пошел ты, придурок”, – ответил он. Мы стояли среди деревьев, и я держал его на мушке. Во мне было метр восемьдесят роста и центнер веса. Если он выслеживал меня, то он должен был знать, что я каждый день занимаюсь боксом в спортзале. В нем было метр шестдесят пять роста и шестьдесят килограммов веса, но он продолжал выкручивать мне яйца в безлюдном уголке парка. Это был настоящий Тони. Он пробуждал в вас желание убить его.

Я оттолкнул его в сторону парковки.“Убирайся отсюда, мелкий засранец”, – сказал я, после чего он ушел, забрался в свою машину и укатил.

После этого в любом разговоре с журналистами я отзывался о Спилотро как о“ мелком засранце”. Сэнди Смит из “Трибьюн” , Арт Петак из “Сан-Таймс” и позже Джон О’Брайан из “Триб” начали использовать прозвище “Муравей”, когда писали статьи о Тони. Полагаю, что в те дни слово “засранец” не годилось для газет».

К 1970 году Спилотро стал мелькать в газетах практически каждый день. Он кривлялся и корчил рожи фоторепортерам перед началом и после слушаний, которые проводились Комиссией по борьбе с преступностью. Он даже подавал иски против полиции и Службы по налогообложению из-за двенадцати тысяч долларов, которые были конфискованы властями во время рейда по букмекерским конторам. Полиция утверждала, что деньги были заработаны за счет букмекерских махинаций, поэтому Служба налогообложения оставила деньги в качестве вещественного доказательства в деле о неуплате налогов.

Спилотро проиграл дело; гораздо хуже было то, что судебное разбирательство позволило федеральным агентам получить доступ к его налоговому учету. Они моментально выдвинули обвинения против Спилотро на основе найденного поддельного заявления на получение ипотеки, в котором было указано, что Спилотро работает в строительной компании. Налоговики сослались на то, что победы на ставках были указаны в документе как единственный источник дохода – девять тысяч долларов в год. Доход от строительной компании в документе не фигурировал.

«Тони даже улицу не мог перейти спокойно, за ним сразу приставляли хвост, – рассказывал Куллотта. – Копы начали охоту. Большая часть его банды, включая меня, была одной ногой в тюрьме, и, если он сам не хотел загреметь туда, ему нужно было валить из города. На моей прощальной вечеринке – мне дали шесть лет за грабежи, кражи со взломом и разбойные нападения – Тони объявил, что они с Нэнси и ребенком отправляются в отпуск в западную часть страны. Он рассказал, что планирует податься в Вегас, и пригласил меня присоединиться к нему после освобождения. Я запомнил эту мысль и отправился в спячку на шесть лет».

Весной 1971 года, в тот самый момент, когда Фрэнк Розенталь начал подумывать о работе в казино «Стардаст», Тони Спилотро арендовал апартаменты в Вегасе, и 6 мая 1971 года к чикагскому дому Спилотро в Оук-Парк подкатил транспортный фургон компании «Трансворлд Вэн Лайнс», из которого выскочили грузчики и стали выносить из дома все пожитки. Через несколько минут на улице нарисовались две машины налоговой службы с агентами, ведущими список всех вещей, которые выносили из дома. Спилотро понял, что как только фургон будет полон его имущества, агенты арестуют грузовое средство для налоговой оценки имущества. Он тут же скомандовал грузчикам из «Трансворлд Вэн Лайнс» заносить все вещи обратно из фургона к нему домой. Затем он позвонил своему адвокату и выдвинул иск против Службы налогообложения; он заявил, что федеральные органы власти препятствуют его уезду из города и «нарушают его конституционное право на свободу передвижения и выбор места жительства в пределах Соединенных Штатов Америки».