Николас Пиледжи - Казино. Любовь и власть в Лас-Вегасе. Риск, азарт, искушение

Сакс, помнится, немного поколебался и ответил:“Без проблем. Слушай, Фрэнк, как думаешь, наверное, мне нужно проявить уважение и встретить его лично?” Я сказал: “Да, Эл, неплохая идея. Но дело твое. Решай сам”.

Эл всеми силами пытался не запятнать свою репутацию и правильно делал.

Когда мой приятель прилетел в Лас-Вегас, он заселился в“ Стардаст” по стандартной схеме, но под вымышленным именем. Потом он позвонил мне, я поднялся к нему в номер, и мы поболтали обо всем понемногу.

Я рассказал ему, что Эл Сакс, президент отеля, хочет с ним поздороваться. Он спросил – такой уж был парень: “На кой хрен мне с ним разговаривать? Не хочу его дергать. Зачем подставлять парня на ровном месте? Брось, Фрэнк”.

Я произнес: “Нет, я думаю, он может оскорбиться. Думаю, он считает, что обязан выразить тебе свое уважение”. Не забывайте, мой гость в то время относился к чикагской верхушке.

Итак, я убедил его, что в интересах обеих сторон было хотя бы обменяться рукопожатием. Одна минута и делу конец. Я вернулся в казино и нашел Сакса. Я сказал: “Он в своем номере”.

Казино. Любовь и репутация в Лас-Вегасе Эл очень обрадовался и провернул эту тайную встречу таким образом, что вы даже не поверите.

Вот как все прошло: Эл отправился в самый конец уже закрытой на ночь кухни Аку Аку. Там не было никого. Ни души. Мне пришлось тащить своего друга от самых лифтов через пустую столовую, чтобы его никто не увидел. Я провел его через двойные двери в пустую кухню. Там нас ждал Сакс.

Я встал у дверей, чтобы дать понять своему другу, что мы на месте, и в это время Сакс, стоявший на расстоянии около шести метров, рванул к нему с распростертыми руками и от души сжал его в объятиях. Напомню, Сакс был президентом отеля и казино “Стардаст”, и он впервые в жизни видел этого человека.

Уходя, я прекрасно слышал обоих, потому что в кухне стояла мертвая тишина. Сакс сказал:“Черт, я так рад. Я очень счастлив. Я этого никогда не забуду”. И добавил:“Знаете, я очень рад, что Фрэнк работает у нас. Я знаю, что он вам как сын”.

Мой друг крайне серьезным тоном ответил: “Ошибаетесь”.

Сакс спросил: “О чем вы?” А мой друг выдал: “Он мне не просто как сын; он и есть мой сын”. Это последнее, что я услышал. Я просто пошел дальше.

Немного времени успокоиться – и я вернулся в зал».

Тони Спилотро был на десять лет младше своего старого друга Фрэнка Розенталя, но к 1971 году их жизни странным образом шли по одним и тем же рельсам. Они стали публичными фигурами, и на то были свои причины. Обоих арестовывали множество раз: в случае Левши – за ряд мелких нарушений, в случае Тони – за серию мелких преступлений, почти незаметных на фоне того, что он на самом деле совершил. Обоим удалось отделаться от ареста за счет ответных судебных жалоб на чиновников. И обоим пришлось отправиться в западную часть страны после того, что они наворотили.

В 1971 году Тони до сих пор торчал в Чикаго, где ему удалось за короткий промежуток времени серьезно преуспеть в своей преступной отрасли.

«Прикончив Билли Маккарти и Джимми Миралью, – рассказывал Фрэнк Куллотта, – Тони быстро взлетел вверх. Сперва он начал работать на Безумного Сэма ДеСтефано в качестве коллектора. Ростовщик Безумный Сэм был настолько отбитым на голову, что однажды приковал наручниками мужа своей сестры к батарее, избил его до полусмерти, заставил всю свою банду поссать на беднягу, а затем притащил его на семейный ужин.

Затем Тони определили к Милуоки Филу Алдеризио, и стоит отметить, что именно Милуоки Фил помог Тони закрепиться в структуре синдиката. Фил умел зарабатывать. Он был первым, кто догадался трясти бабло со спортивных букмекеров. До него уличный налог платили только букмекеры с ипподрома. Изменив порядки, Фил принялся осваивать денежные потоки, идущие со всех сторон.

Какое-то время, примерно в 1962–1963 годах Тони работал залоговым поручителем. Именно так. Он имел право шататься по всем судам округа Кук. Заходить за трибуны. Заглядывать в комнату судей. Парни из синдиката организовали ему эти полномочия. Он работал с Ирвином Вайнером на Саус Стейт-стрит. Вайнер был готов выступить поручителем за любого. Он вытаскивал под залог парней Милуоки Фила, Джоуи Ломбардо и Турка Торелло.

У Тони теперь было шесть или семь букмекеров, которые ставили для него из нескольких контор, и помимо этого он получал бабки за гангстерское ростовщичество. Однажды Тони пришел ко мне в гости и протянул шесть тысяч баксов, которые мы заработали со ставок. Он сказал мне: “Слушай, Фрэнк, это же куча бабла. Не хочешь вложиться в ростовщичество, как я? – Он продолжал: – Я поднимаю неплохие деньги с этого. Я не заставляю тебя вкладывать все что есть, но почему бы не вложить, скажем, четыре тысячи баксов? Будешь получать по четыре сотни в неделю, а четыре штуки никуда не денутся, и я в любой момент их вытащу для тебя обратно”.