Александр Королев - Илья Муромец

Удивительное, волшебное ощущение! Хотя, наверное, и преломлённое через призму времени и эстетику литературного произведения. Побывав в 1896 году на выставке в Нижнем Новгороде в качестве корреспондента газеты «Одесские новости», М. Горький в статье, опубликованной, как говорится, по горячим следам, все-таки заметил: несмотря на то, что «голос у Федосовой еще очень ясный, но у нее нет зубов, и она шепелявит». Однако главное сохранилось в памяти писателя и по прошествии многих лет: «По зале носится веяние древности. Растет голос старухи и понижается, а на подвижном лице, в серых ясных глазах то тоска Добрыни, то мольба его матери, не желающей отпустить сына во чисто поле. И, как будто забыв на время о „королевах бриллиантов“, о всемирно известных исполнительницах классических поз, имевших всюду громадный успех, — публика разражается громом аплодисментов в честь полумертвого человека, воскрешающего последней своей энергией нашу умершую старую поэзию». {22} 22 Там же. Т. 23. М., 1953. С. 232, 233. Вот это ощущение старины, настоящей и живой (ранее поразившее П. Н. Рыбникова), было, наверное, главным, что привлекало публику и составляло основу популярности публичных выступлений сказителей последней трети XIX века.

И. Т. Рябинин и И. А. Федосова объездили с выступлениями Петербург, Москву, Нижний Новгород, Казань, Киев и Одессу. Федосову звали на гастроли в Америку, но она отказалась, сказавшись усталой (Ирина Андреевна умерла в 1899 году). Тогда развернувший активную продюсерскую деятельность П. Т. Виноградов предложил зарубежные гастроли И. Т. Рябинину. Они сговорились. В марте 1902 года, перед отъездом на чужбину, Рябинина показали членам Императорской фамилии. Прошли времена, когда народная песня казалась чем-то неприличным. Даже высшая русская аристократия поддалась общей моде. {23} 23 Следует заметить, что первым перед представителем царствовавшего в России дома Романовых выступил еще во второй половине 1860-х гг. крестьянин деревни Лонгасы Сенногубской волости Кузьма Романов — слепой с детства старик, возрастом далеко за 80 лет, считавшийся в Заонежье не уступающим по таланту самому Трофиму Рябинину. Всю жизнь пребывавший на попечении мира, Романов, благодаря ходатайству П. Н. Рыбникова, начал получать пособие от Петрозаводской городской думы. Во время проезда через Олонецкую губернию наследника престола великого князя Николая Александровича он был приглашен петь былины перед сыном Александра II. 17 марта Рябинин пел свои былины в Мраморном дворце для двоюродного дяди царя, великого князя Константина Константиновича (поэта К. Р.), и его семьи. Потом они поили Ивана Трофимовича чаем. На память великий князь подарил совершенно растерявшемуся крестьянину Рябинину золотые часы с государственным гербом на крышке и выгравированной дарственной надписью на внутренней стороне. К часам на золотой цепочке был прикреплен маленький брелок-компас — он, конечно, должен был пригодиться мужичку во время заграничного турне. 19 марта Рябинина в доме графа И. И. Воронцова-Дашкова слушал брат царя, великий князь Михаил Александрович (в то время — наследник престола). Царский брат расспросил Рябинина о семье и пожелал успеха за границей. Наконец 24 марта Иван Трофимович пел в Малахитовом зале Зимнего дворца для царской семьи. И «полномощная» Александра Федоровна, и две маленькие царевны, «которы белы-белешеньки, белее белого снега», привели старика в состояние восхищения. Ну а о «ласковом и добром» Николае II Александровиче и говорить не приходилось, Рябинин теперь четко уяснил, «что чем знатнее господин, тем добрее и проще он с мужиком. А и лучше всех — Царь-Батюшка». {24} 24 Цит. по: Исполнители фольклорных произведений (Заонежье. Карелия) / Изд. подг. Т. С. Курец. Петрозаводск, 2008. С. 181. Во время его выступления их величества следили за текстом былин по сборнику Гильфердинга. В конце встречи сказителю были высочайше пожалованы большая золотая медаль с надписью «За усердие» для ношения на шее на Станиславской ленте и еще одни золотые часы с государственным гербом на верхней крышке. Часы вручили и Виноградову, дававшему по ходу концерта царской семье пояснения. Рябинин проехал с выступлениями Турцию, Болгарию, Сербию и Австро-Венгрию (он пел в Вене и Праге). Горячий прием болгар растрогал старика до слез. В Белграде Рябинин пел в Королевском театре. Сербский король Александр, расстроенный, что из-за болезни не смог быть в зале, пригласил певца во дворец. Послушав пение Ивана Трофимовича, Александр вручил Рябинину золотую медаль, оставил на ужин и бал, во время которого долго беседовал с русским крестьянином.