Анатолий Гордиенко - Давно и недавно

До свидания, дорогой Александр Викторович. Надеюсь, что это свидание состоится в непродолжительном будущем. От меня и от всей бригады поцелуйте землю, на которой стоит Ленинград, и верьте, что мы рвёмся к нему всем сердцем, но не для того, чтобы уйти с фронта, а наоборот, чтобы пойти на защиту нашего родного любимого города! (Простите за лирику, она никакого влияния на нашу работу не оказывает.) Будем на Эзеле до победного конца!“»

Но до победного конца было ох как далеко. Однако на остров всё же прислали буксир, он забрал всех, кто попал в окружение, и доставил в Ленинград. Вскоре отец получил похоронку на маму.

Роберт замолчал. На столе лежал старый альбом с фотографиями молодой, задорной, златокудрой Верочки Фогельсон-Богдановой. Роберт долго глядел на снимки молодой матери, затем, словно очнувшись, подал мне потёртую газету «Советская Эстония» от 16 сентября 1966 года.

В ней был очерк Соломона Фогельсона «На линии огня — искусство». Вот этот очерк почти без сокращений:

Действительно — наш театр был совсем необычным. Все мужчины актёры — военнослужащие, труппа называлась «командой», жили в кубриках, у команды был начальник, старшина.

Естественно, что такой военный театр должен был работать по-особому в дни войны.

Вечером 21 июня 1941 года в репетиционном зале театра в Таллине поздно закончилась репетиция пьесы «Севастопольская страда» Сергеева-Ценского, и артисты разошлись до завтрашней утренней репетиции. Однако боевая тревога собрала команду театра ночью, и рано утром 22 июня мы уже знали — война.

Театр был немедленно приведён в состояние боевой готовности, разбит на бригады. Уже 23 июня они выехали в части и на корабли действующего флота. В одной из бригад автором, режиссёром и руководителем довелось быть мне. Сохранился у меня дневник того времени. И вот сейчас, листая страницы этого дневника, я вспоминаю события, связанные с героической обороной Моонзундского архипелага.

30 июля на маленьком пароходике мы перебрались с материка на остров Хийумаа. По пути зенитки на пароходике стреляли по вражескому самолёту, пытавшемуся снизиться над нами. Но, в общем, переход завершился благополучно. К восьми часам вечера мы уже были на месте. В десять началось первое выступление.

С первого же дня началась наша боевая работа — по три-четыре концерта в день. Программа длилась больше часа и включала не только песни, танцы и музыку, но и чеховский «Юбилей», который каждый раз требовал грима, переодевания и тому подобное.

К этому надо добавить, что переезды на грузовиках от части к части составляли от двадцати пяти до пятидесяти километров. Но мы не жаловались, потому что зритель у нас был исключительно благодарный. Заканчивали концерты стихами:

4 августа вечером мы давали концерт для одной части батареи, а 5-го утром, в 11 часов, прямо в лесу — для другой части этой же батареи. Увидели: к сосне прибита доска, а на ней «Боевой листок» огневого взвода — наших вчерашних зрителей.

Две первые заметки в «Боевом листке» — о наших концертах. Я их переписал в свой дневник полностью. Вот они:

«Боевой листок» 26 ОАБ краснофлотской газеты «На страже». Подразделение — огневой взвод. 5/VIII 1941 года.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ

Замечательный концерт дала вчера концертная бригада театра КБФ. Личный состав огневого взвода горячо благодарит участников концерта и заверяет, что каждый краснофлотец в боях будет сражаться мужественно. Мы ни за что не позволим Гитлеру задушить советское искусство. Желаем вам, товарищи участники концерта, дальнейшей плодотворной работы.

Личный состав взвода

БЛАГОДАРИМ ЗА КОНЦЕРТ

Мы, артиллеристы 2-го орудийного расчёта, благодарим артистов концертной бригады за их выступление. Хороший концерт. Мы гордимся, что в нашей стране есть такие хорошие актёры. Мы вам, товарищи артисты, тоже продемонстрируем в предстоящих боях свою боевую выучку. Заверяем вас, что наша пушка будет безотказно посылать фугас по фашистам. Снаряды будут ложиться точно в цель.