Анатолий Гордиенко - Давно и недавно

Он, по сути, своим языком, по-своему рассказывал о другом — о конце долгой, жесточайшей войны. О том, как в ней была поставлена последняя точка.

И всё-таки лучше не придумывать, а рассказывать только то, чему ты был свидетелем, в чём ты принимал участие…

Когда в 1967 году в Карельском книжном издательстве вышла моя книга «Минута жизни» о Герое Советского Союза Николае Ригачине, я стал получать много писем, благо тогда конверт с маркой стоил пять копеек. Писали красные следопыты, ветераны войны. Пионеры приглашали в школу, работники библиотек — на читательские конференции. Задавали уйму вопросов, но главный всегда был один и тот же — откуда мне известны подробности последнего боя Ригачина 21 января 1945 года там, в Германии, в Крайцбурге. После войны эти земли отошли к Польше, и город поляки переименовали в Ключборк.

Начну всё по порядку. Как-то случилось мне быть по журналистским делам в Заонежье. Домой, в Петрозаводск, собирался вернуться на попутном буксире, но у него испортился двигатель, и мы встали на ремонт в Великой Губе, что за Кижами.

На землю легла тёплая ночь. Я бродил по притихшему селу, сидел в чьей-то лодке у берега уснувшего озера и вдруг вспомнил, что именно здесь жил паренёк, закрывший своей грудью амбразуру немецкого пулемёта. И я словно увидал его — крепко сбитого, коренастого. Вот он спускается с удочками на плече к озеру, степенно, по-хозяйски садится в старую дедову лодку-кижанку. Мечтательные глаза, чистое юношеское лицо, упрямый подбородок. Хочет стать лётчиком, хотя работает сапожником.

С того дня Николай Ригачин вошёл в мою жизнь окончательно и бесповоротно, и я начал по крупицам собирать всё о нём. О детстве и юности рассказали сестра Наталья и брат Яков. Из военного архива в Подольске прислали наградной лист на присвоение звания Героя Советского Союза. Поразила и озадачила строка: «Призван в Красную Армию Мало-Висковским райвоенкоматом Кировоградской области УССР 22 марта 1944 года».

Как же так? Ведь Ригачин уходил на срочную службу из родного села, из Великой Губы ещё до войны.

Пишу письмо в Малую Виску и в архив Министерства обороны. Архив присылает мне адрес и фамилию командира 287-го стрелкового полка подполковника Ерёмина, именно он подписал первым представление на Ригачина: «Достоин присвоения звания Героя Советского Союза посмертно».

Вскоре пришло письмо из села Злынка Мало-Висковского района. Писала учительница Галина Савельевна Кухаревская. Она сообщала невероятное — в Злынке живут жена и дочь Ригачина! Далее писала о том, что Николай бежал из плена, и его, больного и умирающего, выходила колхозница Ульяна Рева. «Приезжайте в гости, всё расскажем, со всеми увидитесь».

И вот я в поезде. Еду на Украину. Тёплая встреча в Злынке, долгая беседа в сельсовете. Меня о чём-то спрашивают, а мне хочется поскорее повидать эту самую Ульяну. Наконец мы у неё в хате. Нет, это не хата. Даже не мазанка. Это какой-то старый курятник, сарай, да и только. Одна комнатка, окно просело до земли, именно около него сапожничал Николай. Старая кровать, над ней на стене фотография молодой Ульяны, красивой, полногрудой. А теперь передо мной сидела печальная, согбенная, старая женщина с чёрными натруженными руками, в старенькой кофте. Рядом кормила кашей девочку Ефросинья — дочь Николая Ригачина. Маленькую девочку зовут Таня. Это внучка нашего Героя.

Ехал я к ним через Ленинград, купил там авоську апельсинов, положил их на стол, а они, не ведая, что это за чудо такое, стали грызть апельсины, кривиться и плевать.

Ульяна рассказала мне, как лечила травами и настоями Николая, как он «вылюднел», поправился, как стал сапожничать, как они искали и не нашли партизан в своём голом, безлесном крае.

Затем Ульяна Фёдоровна повела меня к тем, кто вернулся с войны, кто был призван вместе с Николаем в один полк, в одну роту, даже в один взвод.

Первым делом пошли к Ивану Сергеевичу Ярышу, он заведовал животноводческой фермой в колхозе. Вот у него дом как дом, кирпичный, четырёхкомнатный. Ещё, правда, не всё доделано, и хозяина мы застали с ножовкой в руке среди груды досок. Ярыш тоже бежал из немецкого плена вместе с Николаем, вместе прятались от полицаев, хоронились в погребах, в ямах, вместе пошли на призывной пункт, вместе проходили проверку весной 1944 года.