Валентина Сергеева - Князь Димитрий Донской – надежда народа русского

– Я им поверил, – жаловался он своим боярам, – а они так меня осрамили! Связали да в темницу бросили, как вора.

Сговорился Михаил с литовцами и подбил их идти на Москву. Те на своём пути жгли и грабили селенья, угоняли людей в полон. Великий князь Дмитрий, митрополит, бояре и множество народа заперлись в московском кремле. Вот и кстати пришлись каменные стены! Три дня простоял литовский князь Ольгерд под кремлём. Долго ждать зимой в открытом поле он не решился, чтоб не сгубить своё войско голодом. К тому же на выручку москвичам могли подоспеть рати других князей, союзников Дмитрия. Тогда Ольгерд приказал сжечь кругом Москвы всё, что до тех пор уцелело, не щадя ни деревень, ни церквей, ни монастырей, и отправился восвояси.

Тверской князь вновь поехал в Орду. Выслушал Мамай его жалобы и предложил:

– Возьми моё войско, приведи Русь к повиновению. Если добром не хотят – силой заставь!

Однако Михаил подумал и отказался: он знал, что возбудит к себе общую ненависть, если приведёт ордынцев на русские земли.

– Отправь лучше на Русь посла с грамотой, – попросил он Мамая. – А в той грамоте прикажи, чтобы все меня признавали великим князем.

А Дмитрий Московский между тем велел и владимирцам, и рязанцам, и ростовцам не обращать внимания на ханские ярлыки. Когда вернулся из Орды Михаил Тверской, князь Дмитрий отвечал ему так:

– В Орду больше не поеду, и тебя на великое княжение не пущу.

Однако нужно было хоть на время задобрить Мамая, чтоб не ждать удара в спину. Тот был падок на подарки – Дмитрия он не любил, однако гонцов с дарами от него охотно принял. До того, кто прав, а кто виноват, ему вообще-то дела не было. Кто больше дал – тот и хорош! «Позабыл» он, что сам подбивал Михаила Тверского воевать с Дмитрием. Отписал ему так: «Ты рати нашей не взял, сказал, что справишься своей силой. Вот и делай теперь, как знаешь!» А сам на радостях руки потирает: перессорятся князья, авось перегрызут друг другу глотки.

Снова тверской князь кинулся к литовцам. Но Дмитрий Иванович не остался без подмоги! Сторонников у него оказалось гораздо больше, чем у Михаила – люди, уставшие от грабительских набегов и междоусобиц, охотно пошли за молодым князем, в котором видели защитника. «Веник не сломишь, а по пруточку весь переберёшь – вот и нас вконец истребят, если будем ссориться да врозь по углам сидеть». Под знамёна Дмитрия встали князья – суздальский, нижегородский, ростовский, ярославский, смоленский, брянский, новосильский… Не хотели они подчиняться ни литовцам, ни ордынцам.

– Если послушаем тверского князя, он наделает нам беды, – говорили люди. – Довольно ему поднимать смуту, призывать чуженинов на Русь!

«Не кланяться ханам надо, – думал князь Дмитрий, – а мериться с ними силами. И тех, кто в Орде ищет союзников, бить крепко, чтоб неповадно было!»

Он собрал под свои стяги такую большую рать, что литовский князь Ольгерд испугался и не пошёл на Русь. Михаил Тверской, не видя ниоткуда помощи, покорился. Он пообещал признать московского князя над собой старшим и не просить впредь заступничества ни у хана, ни у литовцев. Тогда Дмитрий заключил с ним мир.

Узнав, что князья не перессорились насмерть, Мамай страшно разгневался. Он решил сам привести Дмитрия к покорности, проучить его навсегда. «Руссы – наши рабы. А значит, головы они должны держать опущенными. Если одна голова дерзостно поднялась, надо её срубить!»

Ордынские рати двинулись на Нижний Новгород.

Русское войско вышло навстречу врагу и встало на реке Пьяне. Однако оплошали воеводы – решили, что ордынцы далеко и бояться нечего.

– Может, они и вовсе к нам не сунутся. У нас – сила!

Чтобы не скучать, стали воеводы устраивать охоту, травить зверей и птиц. Простые ратники ездили по ближайшим селениям, привозили оттуда хмельной мёд и пиво. Никто не знал удержу! Об оружии все и думать бросили. Палицы лежали не насаженными на древки, щиты и копья грудами, как дрова, валялись в обозных телегах. Никакого порядку не стало в войске. До того дошло, что даже дозорные перестали надевать кольчуги, выходили в караул в исподних рубахах.

– Уж больно жарко! Взопреешь в доспехе-то.

Если кто из старых, опытных ратников ворчал – мол, за Пьяной пьяные, – воеводы только отмахивались: по всему видать, не будет боя.

Об опасности не думали и жестоко поплатились за беспечность. Как-то ночью тайно подошли ордынские рати и ударили русским в тыл. А у тех оружие лежало в обозе! Воины, не успев приготовиться к бою, в панике побежали к реке. Гибли под ударами сабель воеводы и простые ратники. Многие утонули… Так погиб молодой сын суздальского князя, бросившийся в реку на коне.