Михаил Колесников - Все ураганы в лицо

Теперь центр его жизни вдруг переместился в Москву, И рядом, как по волшебству, очутились все старые товарищи. На дверях московского кабинета Фрунзе появилась дощечка: «Заместитель председателя Реввоенсовета и наркома по военным и морским делам». Всякий раз он смотрел на дощечку с удивлением, словно надпись имела отношение не к нему, а к кому-то другому, постороннему.

По совместительству он исполнял также обязанности начальника штаба РККА, начальника Академии Генштаба, уполномоченного Народного комиссариата по военным и морским делам СССР при Совете Народных Комиссаров РСФСР. Недавно его наградили вторым орденом Красного Знамени. За успешную ликвидацию бандитизма на Украине. На очередном пленуме избрали кандидатом в члены Политбюро ЦК. Исполком Коминтерна в признание заслуг Фрунзе в международном рабочем движении избрал его своим членом.

Товарищи тоже как-то сразу обрели масштабность: Исидор Любимов, например, стал наркомом легкой промышленности; Андрей Бубнов — начальником Политического Управления РККА; Тухачевский — заместителем начальника штаба РККА; Гусев — секретарем Центральной Контрольной Комиссии и членом коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции; Феликс Кон — секретарем Исполкома Коминтерна; Бела Кун — членом Президиума ВЦИК; Валериан Куйбышев — председателем ЦКК и Наркомом РКИ.

Ну а Дмитрий Фурманов после опубликования «Чапаева» вдруг выдвинулся в первые ряды литературы, стал знаменитым писателем. Он писал не только о Чапаеве, Батурине, Андрееве, но и о Фрунзе. Странно было читать о себе как о герое литературного произведения.

«Федор посматривал сбоку на Фрунзе и недоумевал, откуда у него эта ясность понимания в военном деле, отчего он так верно все схватывает и ни перед какими вопросами не встает в тупик. Ему все понятно, он тут совершенно легко разбирается, все учитывает, предвидит, — что за черт! А ведь давно ли был гражданской шляпой? Уже в те дни, на первых порах командования Фрунзе, сказались в нем четко эти особенности, его характерные черты: легкость, быстрота, полнота и ясность понимания, способность к своевременному и тщательному анализу и всестороннему учету, уверенный подход к решению задачи и вера, колоссальная вера в успех, вера не пустая — обоснованная…»

— Не знал, Митяй, что у тебя способность писать характеристики, — в штаб усадил бы, — сказал Михаил Васильевич в сердцах. — Я на тебя всегда писал короче, без захваливания. И то для начальства. А ты ославил меня на весь свет. А книга хорошая, партийная!..

Книга произвела сильное впечатление: Михаил Васильевич перечитал ее несколько раз, порадовался за Фурманова. Не знал, что Фурманов задумал новую: «Фрунзе». И еще: «Эпопею гражданской войны» и «Ткачи» (про ивановских ткачей — «не по Гауптману, а по Ленину»).

Перевод Фрунзе в Москву не был просто повышением по службе. Все началось с указания Ленина: в армии неблагополучно, нужно произвести обследование частей. Создали специальную комиссию. В нее вошли Фрунзе, Сталин, Ворошилов, Гусев, Орджоникидзе и другие ленинцы. И тут открылась жуткая картина: Красной Армии как организованной, обученной, политически воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы в настоящее время нет! Красная Армия небоеспособна, она на грани развала. Страна к обороне не готова…

В чем причина? Причин, конечно, было много. Длительная война, разруха, плохое снабжение. Сыграли свою зловещую роль и ставленники Троцкого, которые преследовали и изгоняли из армии всех, кто не хотел идти за Троцким, вели линию на отрыв армии от партии. Аппарат управления армией был дезорганизован. Сказалось отсутствие твердо установленной системы прохождения воинской службы. И конечно же, техническое оснащение Красной Армии не соответствовало требованиям времени. А оснастить ее не представлялось возможным без тяжелой индустрии. Значит, нужно браться за все сразу…

Работа комиссии была прервана трагическим событием: умер Ленин!

Фрунзе стоял в почетном карауле у гроба Ильича.

На фронтах Михаил Васильевич привык к смертям, там жизнь казалась эфемерной, необходимой для какого-то одного волевого акта. Он видел много смертей, никогда не щадил и себя, не прятался за спины других. То было презрение к смерти, которое легче воспитать в тысячах бойцов личным примером. За это его очень часто ругали. Кто-то осведомил Ильича о том, что произошло в Решетиловке. Ленин вызвал Фрунзе в Москву и здесь отчитал при всех членах ЦК. А потом потеплевшим голосом произнес: «Берегите себя. Очень прошу. Нельзя же так…»