Леонид Борткевич - «Песняры» и Ольга

Что ты, что ты, Зойка,

двойка ведь не дело,

у тебя, наверно,

голова болела.

Наш дуэт выступал во втором отделении концерта. В перерыве мы играли во дворе школы в прятки, и я, когда прыгал в кусты, случайно столкнулся лбом с одним мальчиком. Естественно, у меня тут же вскочила громадная шишка. Так я и вышел на сцену — со слезами на глазах и шишкой на лбу. Герой! Чуть не плачу от боли, но пою. А у меня еще и голос лирический, так что получилось очень проникновенно.

На том концерте присутствовал Андрей Васильевич Мамонтов — очень известный хоровик-дирижер, руководитель хора мальчиков Дворца пионеров. Ему понравилось, как я спел (шишка помогла мне войти в образ), и меня сразу взяли в хор солистом.

Потом был хоровой ансамбль «Юность» при консерватории, куда меня привела троюродная сестра Людмила (она уже там пела, великолепная была певица). В этом ансамбле я тоже стал солистом. В ансамбле занимались в основном студенты старших курсов консерватории, и мне предложили принять участие в их занятиях по педпрактике. И хотя дыхание у меня было у меня поставлено (к тому времени я окончил музыкальную школу по классу трубы), все равно эти занятия мне очень много дали — я начал учиться «держать верх», управлять голосом, филировать и многому другому.

Мама работала на тракторном заводе в кузнечном цехе «распредом» — выписывала наряды — много лет, с самого основания завода. Ей приходилось много работать, чтобы дать мне образование.

Я окончил восемь классов средней школы и — как уже упоминал — пять классов музыкальной школы по классу трубы. Учиться я не очень любил, мне довольно быстро все надоедало, зато обожал футбол, занимался боксом и пропадал во дворе — детство мое было обычным мальчишеским детством. И битье окон у нехороших соседей, и воровство яблок, и пари, кто перепрыгнет высокий забор, и прочие выходки — все это в нем присутствовало.

Но в восьмом классе надо было что-то решать насчет будущей профессии. Я, конечно, не сомневался, что буду либо художником, либо музыкантом. Но мы с мамой жили очень бедно, и выбор пал на архитектурный техникум, потому что там платили стипендию.

Мое самое большое достижение на архитектурном поприще — кинотеатр «Октябрь», и по сей день украшающий главную магистраль Минска, проспект Франциска Скорины. «Октябрь» — мой дипломный проект.

Раньше на месте кинотеатра «Октябрь» находился кинотеатр «Зорька», куда мы с мамой ходили смотреть кино (песни на музыку Дунаевского и Богословского, на которых я воспитывался и рос, были услышаны там). И то, что именно мой проект лег в основу нового кинотеатра «Октябрь», — удивительная шутка судьбы.

Первое, что я сделал в планировке, — стадионные входы и ряды амфитеатром, поскольку в «Зорьке» меня всегда раздражало, что из-за голов впереди сидящих людей ничего не видно.

Сам проект я сделал красочным: не просто тушью, как это было принято, а типографской краской в цвете. Он оказался настолько ярким, что, когда мне нужно было нарисовать людей для масштаба, они просто терялись и пропадала перспектива. Тогда из журнала «Архитектура США» я вырезал фигурку полицейского на коне и поместил ее спереди. Получилось очень здорово, но совершенно не похоже на то, что сделали мои сокурсники. Я посомневался, а потом сказал себе: «Будь что будет» — и оставил все как есть.

Любой проект перед дипломом сначала смотрит консультант. Моим консультантом был преподаватель по рисунку Василий Илларионович Зайцев — хороший человек, но большой консерватор. Мы с моим другом Толей Волком закрыли проект в оркестровке, чтобы Зайцев его не увидел раньше времени, и показали только перед защитой. Зайцев схватился за голову: «Это слишком ярко, вычурно, надо завуалировать… И почему здесь полицейский?» Но в рецензии написал: «Ярко, вычурно» — и поставил предварительную оценку «хорошо».

На защиту дипломов в архитектурный техникум приехал сам председатель Госстроя БССР — Король. Перед этим он был на защите дипломных проектов в Политехническом институте.

Защита — дело долгое, Король все время сидел за столом и уже, видимо, устал. Мой проект показывали последним. Король, когда его увидел, поднялся из-за стола, взял очки и подошел поближе. «Чем это сделано?» — спросил он. Я с испугу вскочил и заикаясь ответил:

— Ти-ти-типографской краской.

— Интересно, — сказал Король.

В этот момент ему зачитали рецензию.