Василий Шатилов: В боях рожденное Знамя

Из полка по дороге зашли на огневые позиции 14-го отдельного противотанкового дивизиона. Присели и начали беседу с артиллеристами. Солдаты сами стали рассказывать нам о прошедших боях, кто отличился, сколько танков подбили.

Около опушки стоял старшина и посматривал то на меня, то на солдата, отвечающего на вопросы. Я было пошел, но взгляд старшины заставил меня остановиться.

— Давно на фронте?

— С первых дней.

— Откуда родом?

— Воронежский, из села Калмыка.

— Так мы с тобой, оказывается, земляки!

Он широко улыбнулся.

— Выходит, что земляки. Я вас сразу узнал.

— Чей же ты будешь?

— Касаткина, сапожника. От вашего дома через два двора. Хорошо знал ваших братьев, а с Яковом Митрофановичем вместе воевали в гражданскую. Он же у вас моряк, прошел от Зимнего дворца до Черного моря, против Врангеля.

— Ну что же, а нам с вами теперь придется вместе воевать против гитлеровцев.

— Повоюем… И до Берлина дойдем.

Конечно, я тогда не думал, что мне придется участвовать в битве за Берлин, а тем более штурмовать рейхстаг, от Старой Руссы до Берлина нужно было еще пройти 2640 километров.

Расспросил земляка, как же воюет он? Оказывается, не посрамил воронежской земли. От его метких выстрелов сгорел не один танк врага. Сам он был дважды ранен, но после излечения вновь возвращался в родной дивизион…

Следующие два дня ушли на знакомство с расположением артиллерийских и специальных частей подразделений. Все артиллерийские батареи стояли на огневых позициях, поддерживая стрелковые части.

Специальные подразделения, где мы побывали через несколько дней — саперный и батальон связи, — расположились по берегу реки, а 108-я отдельная разведывательная рота в лесу, недалеко от КП.

Мы пошли туда в последнюю очередь. Не доходя до небольшого оврага, я увидел группу бойцов.

— Чем занимаетесь? — спросил я офицера.

— Готовимся привести в исполнение приговор военного трибунала.

— Над кем?

— Вон над ними, — он показал рукой на стоящих в стороне двух солдат. — За невыполнение приказа командира отделения в бою и проявленную трусость.

Приговор был суровый, но справедливый. Трусам, паникерам нет пощады на фронте. Они могли погубить сотни людей, сорвать любую операцию. И все же нужно было во всем разобраться. Для этого я вызвал прокурора дивизии майора юстиции Макарова. Посоветовались с комиссаром дивизии. И пришли к единому решению: заменить приговор искуплением вины в бою. Молодые ведь солдаты. Одному лет двадцать, другому — двадцать шесть.

На девятый день моего командования 182-й стрелковой дивизией командующий армией назначил день вручения боевых знамен полкам и отдельным частям дивизии. Одновременно было назначено вручение правительственных наград командирам и солдатам. День был, как по заказу, солнечный, теплый. Солдаты побрились, помылись в бане, подшили подворотнички. Выглядели по-праздничному.

К этому времени приехали приглашенные гости: командир 200-й дивизии Петр Ефимович Попов с комиссаром Василием Федоровичем Калашником, командир 26-й стрелковой дивизии Павел Григорьевич Кузнецов, он осуществлял оборону справа, командир 254-й стрелковой дивизии Павел Федорович Батицкий. С Павлом Федоровичем я окончил академию им. М. В. Фрунзе в 1938 году, вместе били фашистов. Это нас сблизило, и до сих пор мы с ним не расстаемся.

Вскоре пришли представители Военного совета 27-й армии: командующий генерал-лейтенант Федор Петрович Озеров, генерал-майор Иван Петрович Шевченко и полковник Яков Гаврилович Поляков.

Я вышел навстречу и доложил по форме. Затем был прочитан приказ. Первым получил знамя командир 140-го стрелкового полка подполковник Михаил Иванович Кротов. Принимая его, он стал на колено, поцеловал уголок полотнища.

— Клянемся не жалеть крови и самой жизни до полной победы над врагом!

За ним выходит на середину командир 171-го стрелкового полка подполковник Иван Иванович Нейман. Он также дает клятву беспощадно уничтожать оккупантов и гнать их с родной земли. За Нейманом вышел командир 232-го стрелкового полка подполковник Иван Григорьевич Мадонов, потом командир 625-го артиллерийского полка подполковник Василий Павлович Данилов.

Каждый из них, принимая знамена, клялся биться с врагом до полного освобождения Родины.

Затем выступил командарм Федор Петрович Озеров:

— Помните, дорогие товарищи, враг силен, но мы должны готовиться к наступлению.

После торжественного парада был показан концерт художественной самодеятельности.