Василий Шатилов - В боях рожденное Знамя

В дивизии организовали снайперские курсы для всех видов оружия. Квалифицированных мастеров-снайперов было 117 человек и, кроме того, добровольцев охотников 587 бойцов, десятки отличных расчетов пулеметов и пушек. День ото дня рос боевой актив истребителей. Один из пленных немецких офицеров рассказывал: «За последние недели ночами не спим, начинается что-то страшное, что-то пугает, угнетает, страстно желаем, чтобы не сбылось, прошло мимо. Но они летят, бомбят… Переждав первый оглушительный грохот, стоны, крики: «Помогите!», испачканные кровью и грязью, не успеваем перевязать, убрать раненых, как появляются новые, а днем нельзя головы поднять — снайперы. Потери резко увеличились».

Снайперскому азарту поддались все, даже писари. Должен признаться, я — тоже. На НП оставались один-два офицера, а я уходил метров за двести-триста на берег Ловати.

Впереди нашей огневой позиции, перед Редцами, затаился в кустах знаменитый снайпер Захар Киля. Весь фронт его знал, все говорили о нем. Сто сорок четыре фашиста уложил.

Захар Киля, когда первый раз пошел на «охоту», пролежал в засаде более трех часов. Зорко вглядывался в заросли бурьяна сожженной деревни Редцы. Немцы как вымерли. Молодой снайпер начал волноваться, но вдруг показался фашист. Хоть и ждал этого момента Захар, но сначала растерялся. Выстрел — и гитлеровец грузно упал на землю. Снайперский счет открыт.

Как-то однажды на моем НП оказался известный снайпер Алексей Пупков. Сидели мы с ним рядом и наблюдали за поведением противника. Пупков мне рассказал о Захаре:

— Киля с Дальнего Востока. Когда весть о войне дошла до глухой нанайской деревушки Найхан, он не мог больше оставаться дома. Напутствуя сына, отец Данила, таежный охотник, сказал: «Ты умеешь бить белку в глаз, бей немца в самое сердце». Перед тем как идти в засаду, Киля совсем не спал. Сон никак к нему не шел. Он ждал, когда наступит утро.

Волнение новичка я заметил, спали с ним рядом. «Давай пойдем в засаду вместе», — сказал я однажды.

Быстро, стараясь не шуметь, не разбудить товарищей, оделись и вышли. В этот день Киля убил трех гитлеровцев. Вечером он писал отцу письмо: «Я выполняю твой завет, по моему счету четыре фашиста».

…День ото дня росло мастерство снайпера Захара Кили, все грознее становился он для фашистов. В листовках, которые сбрасывались с самолетов, враги рисовали его чуть ли не Иваном Поддубным — русским богатырем с могучими мускулистыми руками. А он был безусым, хрупким пареньком. И чего только не писали в листовках о Захаре! «Знаем вашего снайпера, не такой уж он у вас неуязвимый», — тешили себя надеждой захватчики. Однако бояться его не переставали. И неспроста. Виднеется ли на равнине куст, стоит ли подбитый танк или возвышается где едва различимый бугорок — отовсюду летят меткие пули.

Десятки охотников-добровольцев открывали личные счета истребленных немецко-фашистских оккупантов.

Скоро всему фронту стали известны имена классных мастеров снайпинга — Захара Кили, Шахмурата Абдулаева, Мельвы Курашвили, Жадова, Виноградова, Царицына, Лисина, Зайцева, Хасанова, Латокина, каждый из них истребил более сотни фашистов.

Особенно выделялся знатный снайпер, неутомимый мститель за погибшего отца Алексей Пупков. Его любимыми словами были: «Если сегодня снайпер не убил оккупанта, как может он спокойно спать?»

Захар Киля был награжден орденом Ленина. Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР был помещен на первой странице газеты «В бой за Родину». А под Указом стихотворение Николая Шатилова, посвященное герою Килю. Заканчивалось оно так:

Николай Шатилов не однофамилец, а мой родной племянник. Моя мама Степанида Трофимовна взяла его в 1921 году четырехлетним мальчиком в нашу семью, где он воспитывался четырнадцатым ребенком. Во время войны сражался с фашистскими захватчиками под Ленинградом, воевал на Северо-Западном фронте. Его стихи, статьи, рассказы, очерки часто появлялись в газете и всегда привлекали внимание солдат.

Наступала осень, дождило, часто туман затягивал весь передний край.