Джиллиан Додд - Валюта любви [Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии. Автобиография основательницы бренда Roxy] [litres]

Сижу с моим café au lait (кофе с молоком) и яйцом вкрутую, репетируя свою речь – миллион версий фразы «вы не воспринимаете меня всерьез». И повторяю свой монолог всю дорогу до агентства. Вхожу в дверь и жду перед его рабочим местом. Наконец он отключается от телефона.

– Pardon, Gerald? (Простите, Жеральд?) Puis, je-vous parler? – я спрашиваю, могу ли поговорить с ним.

– Oui, qu’est-ce que vous voulez chérie? – он спрашивает меня, что я хочу, таким сладким тоном, какого никак не ожидала.

– Жеральд, ничего не имею против Пеппер, но я не была на просмотрах в журналах несколько недель. Не могли бы Жаклин, Ивлин и вы бронировать меня снова?

– Oui, chérie (Да, дорогая), почему бы и нет? Я снова отправлю тебя в крупные журналы. Нет абсолютно никакой причины, почему ты не могла бы добиться успеха в Париже, Жиль. Готов загружать тебя очень плотно до конца апреля. Если к тому времени у тебя все еще не будет нужного объема работы, отправлю тебя в Милан. Я поддержу тебя, chérie.

Он улыбается такой широкой улыбкой, что даже мимические морщинки по сторонам его голубых глаз тоже улыбаются.

Он наложил на меня взыскание за то, что я пожаловалась на вечеринки. Или, может быть, дело в том, что мои волосы переросли безобразную стадию. Сразу же попадаю на съемку для Jardin des Modes («Сад мод»), одного из лучших модных журналов Франции.

Рискуем своими жизнями ради совершенной редакционной съемки! В верхнем левом углу – это я. Журнал Jardin des Modes

Восемнадцать моделей, включая меня, собрались в офисе журнала Jardin des Modes в доме 10 по улице Тенара в пять утра. В комнате находятся модели, стилисты, визажисты и парикмахеры. Обожаю всю эту обстановку. Смотрю на стойки на колесиках, переполненные красочными нарядами, и польщена тем, что могу увидеть каждый из них. Остальные, похоже, не одержимы этой одеждой так, как я. Просматриваю каждый ярлык на стойке – Yves Saint Laurent, Jean-Paul Gaultier, Claude Montana, Thierry Mugler, Issey Miyake, Sonia Rykiel… Не могу в это поверить – наконец-то. Парижская мода – Paris Couture!

Следующие два часа – шквал активности. Редактор моды выбирает, в какую дизайнерскую модель будет одета каждая из нас, и тут же нас окружает по меньшей мере дюжина художников по прическе и макияжу, с тональным кремом, цветными тенями, подводкой для глаз, помадой, щипцами для завивки, шпильками, гелем и лаком для волос.

Мне нравится платье, которое редактор выбирает для меня, – кружевная балетная пачка с корсетом и желтой вышивкой из коллекции couture от Жан-Клода де Лука (Jean Claude de Luca). Когда завершены последние штрихи, мы все втискиваемся в белые фургоны и проезжаем по тихим, темным, туманным улицам. Нас выпускают на высшей точке площади Трокадеро между двумя крыльями Дворца Шайо, которые создают идеальную рамку для Эйфелевой башни, находящейся позади.

Похоже, здесь идет стройка, потому что высится конструкция наподобие строительных лесов. Фотограф Мишель Моми берет мегафон и дает команду всем подниматься по лесам. Эта команда встречена многочисленными выкриками: «Черта с два!», «Я туда не полезу!», «Он с ума сошел?». Но мне не терпится влезть наверх.

Понимая, что ему нужен именно этот кадр и иного выхода нет, девушки наконец смягчаются, и мы лезем на металлическую конструкцию, на каблуках и в платьях, в то время как Мишель настраивает свою фотоаппаратуру. В туманном воздухе моросит, стоит леденящий холод. Все визжат и скользят по перекладинам, цепляясь крепче, чтобы не упасть. Мы парим в воздухе на высоте не менее пятидесяти футов. Одна из девушек, родом из Луизианы, кричит своим южным американским акцентом: «Я замерзаю и истекаю кровью! Это металлическое платье всю меня изрезало!» «Королева из мелодрамы», – ловлю себя на мысли.

Мишель расставляет нас по местам, крича в мегафон, а мы взбираемся и карабкаемся на нужную позицию. Наконец он начинает съемку. Когда дело сдвинулось, появляется команда сердитых мужчин с комплекцией мачо. Они машут руками в лицо Мишелю, пытаясь заблокировать его камеру. Они явно разозлены. Он увертывается, пытаясь снимать в обход их. В конце концов он поднимает свой мегафон и приказывает нам спуститься. Мы слезаем по мокрым скользким перекладинам и, оказавшись на твердой почве, с облегчением разражаемся нервным смехом.

Набиваемся обратно в фургон и жмемся друг к другу, чтобы унять дрожь. У бедняжки из Луизианы из-под платья из золотой парчи «ламе» капает кровь.