Дмитрий Процко - Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни [litres]

Наша машина, явно повидавшая много на своем веку, лихо проглатывала километры дороги, отделяющие аэропорт от Улан-Батора. Водитель, имя которого мне не удалось запомнить, не переставал всем своим видом демонстрировать дружелюбие и интерес к общению. И хотя языковой барьер был непреодолимо высок, его владение русским и английским было примерно сравнимо с моими познаниями в монгольском, наш диалог продолжался, лишь время от времени переходя в плоскость языка жестов и пантомим.

– Монголия! – заявил он с гордостью, показывая на пейзаж за окном и демонстрируя жест, который должен был означать «широка страна моя родная».

– Грейт энд бьютифул кантри, – с готовностью отозвался я, всем видом демонстрируя восторг от увиденных скелетов многоэтажных домов, активно строящихся вдоль дороги и голой пыльной степи, начинающейся сразу за ними. Вообще, Монголия имеет одну из самых низких плотностей населения в мире, но это если брать во внимание площадь всей страны. Что касается Улан-Батора, то у меня сложилось впечатление, будто город всерьез готовится к тому, что все люди скоро будут жить именно там. Количеству новостроек, причем именно жилых многоэтажек, может легко позавидовать даже Москва. При этом никакой сопутствующей инфраструктуры фактически не строится, сеть дорог абсолютно не развивается, что порождает серьезные проблемы с движением, причем как автомобильным, так и пешеходным. Например, при попытках погулять по городу мы неоднократно встречали тротуары, неожиданно просто заканчивающиеся или ведущие в никуда.

Автомобильное же движение в Улан-Баторе имеет много нюансов. Во-первых, практически полное отсутствие развязок и слабо развитая дорожная сеть порождают огромные пробки, с которыми нам еще предстояло в полной мере столкнуться в этот день. Во-вторых, врожденная гордость, видимо, не позволяет местному населению соблюдать какие-то непонятно зачем придуманные правила дорожного движения. Пешеходы, со своей стороны, со свойственной буддистам верой в свою карму, совершенно не стесняясь, переходят дорогу там, где им удобно, не особо оглядываясь по сторонам, причем часто делают это довольно неожиданно. Все это порождает уникальный стиль вождения, которому позавидовал бы любой гонщик Формулы-1 и которым обладает любой из водителей Улан-Батора. Так филигранно рассчитывать хаотичные траектории движения множества объектов на дороге, при этом соблюдая абсолютное спокойствие и хорошее настроение, сможет далеко не каждый. Надо сказать, что за все время мы не увидели ни одной аварии или какого-нибудь другого дорожного происшествия, хотя несколько раз я был абсолютно уверен, что мы сейчас либо собьем пешехода, либо в кого-нибудь врежемся. Но нет, местные шумахеры на высоте.

Вишенкой на торте для нас стали перекрестки в городе. Выглядит классический улан-баторский перекресток примерно так: с четырех сторон к перекрестку медленно тянется длинная пробка из машин, водители которых не обращают никакого внимания на исправно работающий светофор и регулируют очередность проезда исключительно своими внутренними понятиями о справедливости. Над всем этим хаосом обязательно возвышается полицейский-регулировщик, неутомимо машущий жезлом и свистящий в свой свисток. Делает он это исключительно для собственного удовольствия и из любви к публичным выступлениям, потому что ни один из водителей не обращает ни малейшего внимания на его сигналы, а он, в свою очередь, даже не пытается применять санкции к вопиюще нарушающим все правила владельцам самодвижущихся экипажей. При этом никто не нервничает и все довольны. Вообще, за этот день мне показалось, что пребывать в уравновешенном и довольном жизнью настроении для монголов считается правилом хорошего тона.

– Рашен мюзик? – поинтересовался мой собеседник, кивнув на лежащую на заднем сидении гитару и понимающе прищурясь.

– Йес, ай эм а мюзишен фром Раша, – с готовностью ответил я, имея в виду, что мы действительно российские музыканты и даже где-то широко известны в узких кругах.

– Оу, рашн мюзишен вери гут, – обрадовался водитель и полез в бардачок, видимо, за чем-то важным, на чем я, как настоящая рок-звезда, должен был оставить автограф. – Вери гут рашн, – повторил он через некоторое время, доставая из бардачка компакт-диск и вставляя его в магнитолу. На диске красовалась надпись «The best music from Russia, Oleg Gasmanov, Lube, Kino»… Три в одном. В общем, теперь мы знаем, кто из наших имеет по-настоящему мировую известность. Чтобы сделать мне приятно, водитель открыл все окна, сделал погромче, и под бодрое «комбат-батяня, батяня-комбат» с подпевающим во весь голос монголом за рулем я причалил к отелю, где меня ждала уже вся наша остальная туровая команда. Естественно, подобное дефиле было встречено бурными аплодисментами.