Акрам Шарипов: Операция продолжается

…Когда в центре Тернополя еще шли напряженные бои, на командно-наблюдательном пункте Черняховского зазвонил телефон ВЧ.

— Иван Данилович! — прозвучал как будто совсем рядом внушительный голос командующего 1-м Украинским фронтом маршала Г. К. Жукова. — Армию сдайте генерал-полковнику Курочкину, а сами завтра, тринадцатого апреля, должны быть в Москве. Самолет для вас приготовлен.

Черняховский переменился в лице. Что это может означать? Понижать его в должности вроде бы нет оснований, за последнее время немало одержано побед, но и о повышении рано думать, ошибок тоже хватает…

— Георгий Константинович, чем это вызвано?

— Вас вызывает Верховный Главнокомандующий.

— Товарищ Сталин! По какому вопросу?

— По всей вероятности, это связано с тем, что Военный совет фронта рекомендует вас на выдвижение. Желаю успеха!

Телефон ВЧ, как всегда, работал отлично, четко передавалась малейшая интонация. Иван Данилович почувствовал теплоту в голосе Жукова.

В ночь на 13 апреля он долго не мог заснуть. Знал, что Верховный Главнокомандующий зря не вызовет. Грандиозные масштабы дел Сталина не позволяют ему разбираться во всех частностях, многие проблемы, судьбы людей решают его помощники. От их объективности зависит немало. Но об этом пока не хотелось думать. Черняховский испытывал неловкость и оттого, что ему придется часа через три как равный равному сдавать армию бывшему командующему Северо-Западным фронтом генерал-полковнику Павлу Алексеевичу Курочкину. 28-я танковая дивизия, которой Черняховский командовал еще будучи полковником, действовала под Новгородом в составе Северо-Западного фронта. Всякое бывало. Иной раз командующий осыпал упреками комдива 28-й. Но Черняховский и после этого сохранял доброжелательное отношение к Павлу Алексеевичу. Теперь предстояло встретиться в несколько иных условиях. Что делать, время многое изменило, а приказ есть приказ…

Самолет, на котором летел Черняховский, приземлился ранним утром на одном из подмосковных военных аэродромов. Ивана Даниловича встретил подполковник из Генерального штаба.

Утренний туман еще не рассеялся, когда машина ЗИС-101 мчалась по безлюдным улицам Москвы. В молочной мгле, еле заметные, мелькали зеленые, желтые, красные огни светофоров. Машина остановилась у подъезда Наркомата обороны. Оставив адъютанта, майора Комарова, в приемной, Черняховский направился в кабинет заместителя начальника Генерального штаба генерала армии Алексея Иннокентьевича Антонова. Старые знакомые тепло поздоровались.

— Иван Данилович, по инициативе Василевского и с согласия Жукова мы рекомендовали вас на должность командующего фронтом и пригласили для представления товарищу Сталину, — сообщил Антонов.

— Благодарю за доверие.

— До десяти вечера можете побыть с семьей, потом за вами прибудет машина.

Сколько было радости в глазах Нилуси, Алика, Анастасии Григорьевны, когда они неожиданно увидели Ивана Даниловича! Он тоже смотрел и не мог насмотреться на родные лица. За два года разлуки Нилуся очень повзрослела, да и Алик заметно вытянулся. Дочка, перебивая брата, отрапортовала, что она выполняет папин наказ, учится отлично. Алик успел рассказать о том, как он готовится в первый класс…

До вечера время пролетело незаметно. Анастасия Григорьевна в радостном волнении проводила мужа до машины.

ЗИС-101 миновал Боровицкие ворота Кремля. Проехали через арку и Ивановскую площадь. В приемной Черняховского встретил А. Н. Поскребышев. Сразу же проводил его в кабинет Сталина. Большой зал с высокими дубовыми потолками, с портретами Маркса и Ленина, Суворова и Кутузова на стенах показался Ивану Даниловичу строгим и величественным.

Вдоль длинного стола, покрытого зеленым сукном, неторопливой походкой навстречу ему шел Сталин.

— Вот вы какой! — пристально осмотрел Черняховского. — Василевский и Рокоссовский докладывали мне о ваших операциях под Воронежем и на Украине… Политбюро решило предложить вам пост командующего фронтом. Как вы на это смотрите, справитесь?

— Войну знаю, если доверите — постараюсь справиться.

— Белорусский театр военных действий вам будет непривычен после украинских степей. Это не смущает вас?

— Нет, товарищ Сталин. До войны я служил в Белоруссии.

— Скажите, как вы оцениваете положение 60-й и соседних с ней армий на стыке 1-го Украинского и Белорусского фронтов?

— Войска этих фронтов нависли над флангом группы армий «Центр», и немцы испытывают «котлобоязнь». Непременно будут укреплять этот участок.