Михаил Качан: Вокруг политехнического. Потомку о моей жизни

«Вряд ли следует удивляться тому, что редактором книги оказался профессор Ленинградского политехнического института Т. А. Лебедев. Его нежелание признавать основы современной физики и упорное стремление вернуться к физическим воззрениям конца XIX века известны уже давно. Однако тот факт, что проф. Т. А. Лебедев счел возможным благословить выход в свет совершенно безграмотной в научном отношении книги, вообще ставит под сомнение его компетентность в области физики». И подписи – Ельяшевич М. А., Томильчик Л. М., Федоров Ф. И.

Это было написано в их рецензии на книгу А. К. Манеева «К критике обоснования теории относительности» // УФН. 1961. Т.74. Вып. 4. С.759.

Предмет «Металловедение» был хорошо поставлен. Лекции были великолепными, а в лаборатории я с удовольствием разглядывал ферритные, перлитные и еще бог весть какие структуры сталей, а также все, что только можно было посмотреть. Я и сейчас мог бы опознать многие структуры, так они мне врезались в память. Правда, мне всегда хотелось рассматривать их при еще большем увеличении, но это тогда было невозможно. А потом не пришлось.

Именно с института я испытываю интерес к строению металлов и любых других материалов. И, вообще, ко всему неживому.

К сожалению, строение живых тканей, тем более, размеров клетки или еще более маленьких, мне никогда не удалось досконально рассмотреть, хотя всегда хотелось.

Впоследствии, когда мне пришлось вплотную заниматься вопросами боевой эффективности осколочно-фугасных и кумулятивных снарядов, знания в области металловедения мне очень пригодились.

На первом курсе все студенты нашего факультета в обязательном порядке работали в учебных мастерских института. Сначала это была слесарная практика. Надо было своими руками из заготовки – штамповки или отливки – сделать готовую деталь.

Я постепенно овладел не только терминологией, но и навыками работы: размечал с помощью разметочного инструмента, опиливал заусенцы на деталях, зачищал поверхности деталей, точил инструмент, – было довольно много заданий, и я их усердно выполнял, понимая, что постигаю азы создания деталей, из которых сотворен сегодняшний мир.

Самым трудным заданием, как я помню, было вывести боковую плоскость на пассатижах с помощью напильника. Эта плоскость упорно не хотела становиться плоской, все время получались какие-то скругления, завалы, и мне пришлось с этим заданием помучиться. Тем не менее, и эту работу я выполнил на отлично.

Впоследствии, на втором курсе мы уже работали на металлорежущих станках – токарном, различного рода фрезерных, сверлильных, заточных. Программируемых станков (станков с ЧПУ) тогда не было в помине, все делалось вручную, и качество во многом зависело от искусства и опыта рабочего.

Обучали нас и технике пайки и сварки, приходилось варить даже тяжелые потолочные швы.

Мы научились покрывать металлы никелем, хромом, кадмием и другими покрытиями. Мне все это было интересно, и я занимался с удовольствием. Если честно, я не считаю учебу на первых курсах мехмаша потерянным временем. Всё, чему я там научился, мне в дальнейшей жизни пригодилось. И еще как!

В институте бурлила общественная жизнь. В каждой группе назначили старосту. Преподаватель, входя на групповое занятие, как правило, спрашивал: «Староста, кого сегодня нет?» Старосты, вроде бы подчинялись учкому (ученическому комитету). Что он делал, понятия не имею. Но говорили, что он ответственен за успеваемость студентов. Не понимаю, как можно за это отвечать и перед кем.

Всех студентов приняли в профсоюз и в каждой группе выбрали профорга, в обязанности которого входило собирать членские взносы и, как нам объяснили, заботиться о нуждах студентов. И об их здоровье.

Я тогда не понимал, что это за организация, но из газет знал, что профсоюзы в других странах борются за повышение зарплаты, за улучшение условий труда, за сокращение рабочего дня, руководят забастовками. Что делать профсоюзам у нас в стране, я тоже не понимал, ведь у нас же была власть рабочих и крестьян. С кем же тогда профсоюзам бороться? С самим собой?

Наконец, избрали комсорга, который тоже должен был собирать членские взносы и проводить комсомольские собрания на злободневные политические темы. Потом начались выборы всех курсовых бюро – учкома, который работал со старостами, профбюро, которое работало с профоргами и комсомольского бюро, которое работало с комсоргами.