Юрий Толстой - Из пережитого. 4-е издание

Дабы избежать социального взрыва, необходимо немедленно заморозить цены на продукты, отпускаемые по карточкам (в пределах норм), на уровне, существовавшем до либерализации цен (словечко-то какое придумали – и здесь не обошлось без псевдодемократической фразеологии; нет, чтобы сказать прямо о повышении цен!). Все остальные продукты продавать по коммерческим ценам через государственные магазины, с тем чтобы вырученные суммы расходовались на выполнение социальных программ помощи малоимущим, инвалидам, многодетным и т. д. При этом продажу через коммерческие магазины товаров, отпускаемых по карточкам, осуществлять лишь при условии полного обеспечения отпуска соответствующих товаров по карточкам. Следует немедленно заморозить и рост заработной платы, поскольку при нынешней крайне низкой производительности труда многие не зарабатывают даже тех денег, которые получают.

Таким образом, мои предложения в этой области смыкаются с тем, что говорил вице-президент РСФСР А. В. Руцкой в интервью, опубликованном в «Независимой газете» под характерным названием «Ни демократии, ни власти». Из этого интервью недвусмысленно вытекает наличие в российском руководстве коренных разногласий по вопросам, относящимся к средствам и темпам проведения реформ.

Что же касается политических реформ, то поскольку СНГ оказалось чисто эфемерным образованием, нужно пойти на восстановление общесоюзных структур – воссоздать пост Президента СССР, созвать Съезд народных депутатов, произвести ротацию Верховного Совета СССР, немедленно восстановить разрушенные хозяйственные связи.

Президентам же независимых государств хотелось бы рекомендовать почаще задумываться над судьбой Президента Грузии Гамсахурдиа, которому отдали свои голоса 87 процентов избирателей и который тем не менее очень скоро оказался на обочине истории. Думаю, что ни один из Президентов или Председателей Верховных Советов 15 республик, входивших некогда в Союз, не заинтересован в том, чтобы повторить судьбу Гамсахурдиа. А для этого нужно перестать играть судьбами народов во имя удовлетворения непомерных амбиций и честолюбия, помнить, что терпение народов небезгранично и за все рано или поздно придется держать ответ.

7–8 декабря 1991 г., Санкт-Петербург

P. S. Уже после завершения заметок я прослушал телеинтервью Собчака, в котором он вспомнил об интересах России, обрушился на Кравчука, выступил против дележа Черноморского флота, за сохранение единой энергосистемы и т. д. Для многих эти нотки прозвучали неожиданно. К сожалению, нынешние лидеры ни слова не говорят о том, что сами они в свое время вольно или невольно способствовали нарастанию центробежных тенденций.

Позиция Собчака, на мой взгляд, продиктована тем, что он уже начал примериваться к президентскому креслу. Ясно, что если хочешь стать Президентом России, то нужно в глазах россиян прослыть русофилом. Оправдан ли мой прогноз – покажет будущее.

11 декабря 1991 г.

Автор книги – ученый-юрист рассказывает об истории своей семьи и собственной жизни на фоне событий, которые в ХХ веке потрясли мир.

Первая мировая война и Октябрьская революция, убийство Кирова и ежовщина, Вторая мировая война и послевоенные годы, перестройка и нынешние реформы – такова лишь часть событий, о которых подробно сказано. Перед читателем проходит галерея государственных и общественных деятелей, ученых и студентов, людей, жизненный путь которых трагически оборвался, и тех, кто дожил до глубокой старости.

Дана нелицеприятная оценка не только минувших дней, но и переживаемого нами сложного и противоречивого этапа отечественной истории. Предпринята попытка ответить на вопрос, куда мы идем и что нас ждет.

Книга рассчитана на тех, кому небезразличны судьбы нашего

Отечества, кто хочет найти свое место в жизни.

Много раз мысленно принимался писать эту книгу, но каждый раз меня останавливал какой-то психологический барьер. То казалось, что, как только останусь один на один с листом бумаги, меня охватит немота и сказать будет нечего. А иногда наоборот: воспоминания надвигались друг на друга такой тесной чередой, что хотелось рассказать обо всем взахлеб. Столь бессвязное изложение едва ли могло бы представить интерес для читающей публики. Было немало и других причин, которые удерживали от написания книги. Назову из них только две, во многом соприкасающиеся.