Евгений Беляков - В лабиринтах памяти. Студент – это состояние души!

Полтора месяца здорового физического труда на свежем воздухе привели наши взрослеющие организмы к внешнему возмужанию, добавили самооценки и уверенности в себе. Кроме того, заработанная мною приличная сумма денег позволила собраться и поехать на две недели в Ленинград.

Я оказался в одном купе с пожилым азербайджанцем из Баку, везшим свою дочь поступать в институт. Его удивляло, как я, совсем молодой, еду один без родителей так далеко. Он сетовал, что у них не принято отпускать детей одних, тем более на такие расстояния от дома. Мне же не виделось ничего странного в том, что я в свои шестнадцать с половиной еду один без родителей в Ленинград. Тем более что минувшей осенью, в неполные шестнадцать, я также самостоятельно провел неделю в Баку. Видимо у меня уже тогда рождались задатки путешественника, так и не развившиеся в страсть.

Чужие города у меня никогда не вызывали страха, а так как в десятилетнем возрасте я уже посещал с мамой Ленинград, то незнакомым он мне вовсе не казался. Видимо тогда и родилась любовь к этому городу, городу в котором я, впоследствии, бывал не один десяток раз, городу, который, несмотря на то, что сменил свое название, продолжает меня манить и сейчас, правда визит в него с годами становится все более несбыточной мечтой.

В программу моей поездки входил стандартный набор ленинградских (питерских) развлечений, музеи города и пригородов: Петергоф, Исакий, Эрмитаж, Петропавловка и пр. Однако запомнившимся на всю жизнь оказался поход с мужем подруги мамы, у которых я останавливался, в один из пригородных лесов за грибами. Примечательным он оказался, нет, не грибами, а тем, что я нашел метеорит.

Ржавый, железный, оплавленный камень почти правильной круглой формы, килограмма два с половиной веса, лежал в лесу на покрытой дерном земле. Первоначально я предположил, что это могло быть ядро времен петровских войн, но тут же «отмел» данную версию. Два с половиной столетия вряд ли позволили ему пролежать на поверхности, тем более что под ним росла трава, хотя и желтая, обедненная хлорофиллом, но, тем не менее, трава. Все это свидетельствовало о том, что находится он здесь сравнительно недавно.

Половину дня я проносил его в корзине и перед тем как уйти из леса я метеорит… выкинул. Невольно вспоминается сказка «про курочку-Рябу».

Моя тогдашняя самостоятельная поездка в Ленинград, резко подняла, как сейчас говорят, рейтинг в глазах одноклассников.

Именно такими запомнились самодельные коврики, которые шили мои бабушки в те далекие годы моего детства, примерно полвека тому назад. Бесхитростные украшения имели практическое применение в качестве прикроватных ковриков или утеплительных подстилок на стулья, скамейки, в простонародье называемые «сидушками». Представляли они собой коврик из куска однородной ткани, на который нашивался узор из разноцветных лоскутов: обрезков шитья, кусков разных тряпок, остатков старой одежды, в общем, всего того, что давно следует выкинуть, но жалко.

Нечто подобное представляют собой воспоминания детства и юности, которые состоят из обрывков памяти, иногда ярких, иногда курьезных. Возможно, для многих они, как и те кусочки ткани ничего ценного не представляют – информационный хлам, рванье, который давно следует выбросить, но для меня они определенная ценность, словно те тряпки, нашитые на кусок полотна моей бабушкой.

Попробую собрать эти «лоскуты» и сшить такой «коврик». Это глава состоит из обрывков моей памяти, никак не связанных между собой логически, воспоминаний детства, а так как оно все-таки состоялось – мое детство, то и они имеют право на существование.

Дети существа необычайно любопытные. Не отягощенные багажом условностей и ограничений, зачастую именуемых жизненным опытом, в своих исследовательских стремлениях они заходят слишком далеко, порою пренебрегая осторожностью. Особенно если выпадают из под строгого родительского контроля.

Однажды, в возрасте четырех-пяти лет, в конце дня мама забрала меня из садика, и мы отправились по направлению к дому. Хотя я и был довольно самостоятельным, но по ее искреннему убеждению постоянно нуждался в опеке. По дороге мама разговорилась со встретившейся ей знакомой, как сейчас принято говорить – сцепились языками. Я же, не сильно заинтересованный их беседой, с безучастным взглядом плелся вслед за ними.

Не перестали они разговаривать, подойдя к нашему дому и я, изнывая от скуки, выписывал круги, ожидая, когда же собеседницы расстанутся. Беседа все не кончалась, когда мне надоело слоняться между ними, я стал потихоньку увеличивать радиус своих блужданий.