Владимир Звездин - Замечательная жизнь людей

Да, многое я услышал, увидел, узнал. Такого не читал в книжках, не видел в кино и даже в телевизоре.

Несвобода, особенно новичку, первое время ощущается чуть ли не физически. Он в ее отсутствие просто не верит. И как правило, большинство клюет на всякие приколы. И только он клюнет, остальные, не сговариваясь, начнут подыгрывать. Вот заходит в камеру новенький – бывалый, пробы негде ставить, видит молодежь. «Ребята, в эту субботу менты отпускают на барахолку по одному из камеры. Собирайте у кого что есть продать. Вечером погуляем». Ведь собирают. А кто знает – молчит. И смотрю: здесь тоже объявление: «Набор добровольцев на сенокос. Желающих просьба пройти медосмотр». Лагерь строгий, кругом тайга, болота. Что косить? На сопках один иван-чай. Тут же очередь в медпункт. Там мед-брат с улыбочкой. Просит спустить штаны и зеленкой на заднице рисует кому кружок, кому крестик. Записывает фамилию, а тот, выйдя, помалкивает, никому ни слова. Веселья хватает на несколько дней. Этих косарей просят показать метку, что они действительно едут на покос. Они уже не рады, а остальным развлечение.

Вдруг один из наших заявляет: он узнал, что в одном бараке живут девчонки. Можно познакомиться, стоит это три рубля. Деньги были на руках, а цены рыночные постоянные определялись спросом. Три рубля стоило все: и булка хлеба, и пачка махорки, и маленькая пачка чая. Про девчонок не верится, а как хочется поверить. Конечно, в действительности там мальчишки.

Это моральное дно лагерей. Так однажды не поверил, что к нам в барак завели кобылу и насилуют ее. Зашел убедиться. Действительно стоит бедолага между двухъярусных нар, и очередь к ней внушительная. Оказывается, эта кобыла в свободное от аморальной жизни время возит воду в зону. Но это, конечно, не любовь, а шоу. Я как-нибудь вернусь к этой теме. Я всегда с осторожностью воспринимал всевозможные неожиданности, но тут от сюрприза просто обалдел.

Заходит в секцию один из авторитетов, спрашивает меня.

– Ну, здорово, герой-любовник, давно я хотел тебя встретить.

– Мы разве знакомы?

– Я думаю, ты слышал про меня, раз трахал мою девчонку. Я «партизан».

Я подумал: «мать честная, что же будет?» Но он, улыбаясь, взял меня за плечи:

– Очень рад нашей встрече. А ведь я тогда ждал вас с «пером» на пятом этаже, а вы меня обхитрили, простившись на первом. Если сорвался в прошлый раз, значит, судьба – жить будешь долго. Ну, пошли, отметим это событие.

Попили чаю, поболтали. Перед расставанием распорядился своей «шестерке» дать мне с собой утром попить чаю. Тот наложил чуть ли не полную наволочку пончиков. С криками восторга встретили меня друзья. Это любимое лакомство готовили часто и просто. Покупали вермишель, перед уходом на работу заливали ее водой. А по приходу ставили на огонь кастрюлю с маслом, ложкой бросали туда тесто, и получали классные пончики.

Но тем временем пока мы бездельничали и балдели, привезли робу. Быстро нас организовали по бригадам и двинули на работу. Путь не близкий где-то около восьми километров. В колоне мне попался интересный человек. Мне сейчас не вспомнить его имя, но интересным он был тем, что все время читал наизусть стихи и поэмы. Больше всего мне понравилась стихотворение «Девятнадцатый партсъезд», буквально за пару ходок до работы партсъезд я выучил. Он меня предупредил, что за стишок я десяткой обеспечен, но узнав, что у меня шестнадцать, сказал, что мне можно учить. И представить не мог, что через пятьдесят лет услышу это стихотворение по радио.