Борис Сударов - Это было недавно, это было давно. Воспоминания о 30-х, 40-х, 50-х

В июле сорок первого, будучи мобилизованным в армию и находясь вместе с братом в запасном полку под Смоленском, он решил, что воевать ему с немцами ни к чему. Уговорив безвольного и слабохарактерного Сергея, они вместе дезертировали и лесными дорогами отправились домой. В родную деревню пришли, когда там уже хозяйничали немцы. Юхим сразу отправился в город и, предложив новым властям свои услуги, был принят на работу в полицию. Туда же вскоре затащил и младшего брата.

В отличие от напористого, энергичного Юхима, рьяно выполнявшего свои обязанности и неизменно получавшего за это благодарности от начальства, Сергея служба в полиции явно тяготила: особого рвения в служебных делах он не проявлял, за что ему постоянно приходилось выслушивать упрёки старшего брата, своего непосредственного начальника.

Изредка навещая семью Ильи, братья помогали Марии по хозяйству: то дров привезут и напилят, то ещё чтонибудь сделают. Мария при этом на угощение не скупилась.

В тот день они приехали рано. Починив ворота в сарае и попарившись в баньке, гости сели за стол.

– Самогонка у тябе добрая, – крякая от удовольствия и вытирая ладонью губы, заметил Юхим.

– Ящэ Илюхины запасы, – вспомнив мужа, вздохнула Мария. – Иде яны, бедныя, щас з Захаркою? Живые ти няма ужо их на энтом свете?

– Были б разумныя, щас бы з нами тут сядели, – хмуро бросил Юхим.

– Гэта як жа? – не поняла Мария.

– Не пашли б у армию, сховалися, вот бы и живы осталися. Вон як мы з брательником. Верно, Сярёга? – покровительственно положив руку на плечо брата, спьяну лениво ворочая языком, сказал Юхим.

– Не знаю: можа верно, а можа – не, – недовольно снимая руку брата с плеча, ответил захмелевший Сергей.

– А як наши придуть, што тады? – глядя в глаза Юхиму, спросила Мария.

– Тяперь ужо не придуть. Такую силищу Красной Армии не одолеть. Вон Москву скора возьмуть, и войне конец, – уверенно рассуждал Юхим.

– Ящэ не известно, возьмуть ти не возьмуть, – наливая стакан, выразил сомнение Сергей.

– Возьмуть! – отрезал Юхим.

В это время, проснувшись, заплакал Алёшка.

Мария прошла в другую комнату, взяла из кроватки малыша на руки и села с ним за стол.

– Тяжка табе з им и з хозяйством управлятца? – то ли вопросительно, то ли утвердительно посочувствовал Юхим, опрокидывая в рот очередной стакан самогонки.

– Зараз полегче. У мяне добрая помошница есть, – ответила Мария.

– Помошница? – не понял Юхим.

– Ну да, дяучына адна, сиротка.

– Што за сиротка?

– Детдомовская яна. Шла з Могилёва к родичам у Рославль, я и попросила яе пожить у мяне.

– Не жидоука, случаем? – насторожился Юхим.

– Не, нашей яна веры, русская. Вихрина яе фамилия.

– И давно яна у тябе?

– З месяц ужо. Красивая, работящая дяучына.

– А иде ж яна щас? – поиитересовался Сергей.

– У лес пошла сушняку привезти.

– Вихрина, кажаш? – переспросил, словно вспоминая чтото, уже изрядно захмелевший Сергей.

– Ага, Ритой звать.

– Трэба буде проверить, – сказал Юхим, отрезая ломтик сала и запихивая его в рот.

Большие санки были уже давно загружены сушняком и перевязаны верёвкой, Рика основательно замёрзла, но она всё медлила, выжидала, боялась возвращаться. А вдруг гости ещё не уехали.

Наконец она решилась покинуть лес. Выйдя к опушке, долго смотрела вдаль, пытаясь сквозь туманную дымку разглядеть дом Марии. Ни людей, ни лошади Рика там не заметила и направилась к дому. Однако беспокойство всё время не оставляло её.

Она была почти уже у самой ограды, когда вдруг заметила выходящего изза бани человека. От неожиданности она вздрогнула и остановилась. Но человек уже увидел её, он стоял и внимательно смотрел на неё.

«Что же делать?» – подумала Рика. Сердце её учащенно заколотилось, тело с головы до пяток прошиб холодный пот. Но выбора не было, и она, с трудом сдвинув с места санки, медленно пошла навстречу опасности. А уже у самой бани с ужасом узнала в стоявшем человеке Сергея.

Летом прошлого года он со своим отцом перекрывали крышу у Вихриных. Рика им тогда по мелочам помогала: то инструмент какойнибудь на крышу подаст, то доску, кормила их обедом. Она сразу понравилась Сергею, и он поюношески увлёкся ею. А все эти маленькие знаки внимания к нему он расценивал как взаимное чувство, и это ещё более воспаляло его воображение. В его голове рождались всевозможные картины их любовных утех. Мысленно он часто сжимал в своих крепких объятиях эту красивую стройную девушку, целовал её пухлые, сочные губы.