Андрей Романовский-Коломиец - Зло – как сторона дела. Из сборника «Духовное»

У зла своя дисциплина. Может оказаться что на место Сатаны никто не хочет, или не может, и хотят все. Может во главе никого и нет, и зло это некая предопределенная субстанция задолго до всяких претендентов, и это естественно что какие-либо сильные сущности, даже боящиеся какого-либо соотнесения себя к шкале зла и тем не менее таковыми являющиеся, на счет Сатаны отрекаются и выражаются о нем соответственно. На той изнанке нет спайки, но обилие добра кругом как добычи сплачивает, создает между духами, облепленными той субстанцией паритет. Плотность, толщина поражения, полная обернутость души злом как доспехами, делает дух неуязвимым для более слабого зла и покорность более сильным. Души же сами хоть и притянуты плотно сей субстанцией, но вполне доступны Божественному, иногда по мере необходимости подвергающиеся наказаниям, и все подвергнущиеся в день суда, как известно из религиозных верований. Не только человечество, но и бесы с Сатаной. Кстати, люди с особым зрением видят души обернутые хорошими-нехорошими коконами. Жизнь получается игра не только на победителя, но и в поддавашки, в которой нужно ничего не принять от зла. Ситуация с этим явлением примерно такая же как и с черными дырами, кои жрут массы звездных тел. Есть ли они зло материализировавшиеся на обжорстве? И зачем бы нужные кормить их стольким? Как наглядный пример погрешным явлениям среди звезд? Cреди звезд как у людей. Зло это субстанция отторжения с Божественным. Каждый надрыв, обрыв, невыдержанье, недовольство есть то самое – преступленье. Малое ли, большое, но зло создающее преграду. Но в тоже время оно является необходимым индикатором всякой неправильности к общим процессам. Как боль. Находящиеся в коконе из зла вместе с разрывом связи с Божественным, кое в таком случае уже жгет как непригодное, теряют и вливаемые силы, вследствие чего вынуждены охотиться за силами по-иному. Кому-то для этого нужно излить на других свое зло. Наказание за грех – смерть. Но с этим процессом приходится медлить иначе поперегибло бы много случайно и случайного не успев набраться опыта превозмогать. Особенно при том как намудрили с этой субстанцией зла его божки. Нам нужно разобрать поподробнее коррозию зла на силах, во множестве. Теперь из всех зол выберем антагонизм запада и востока – политический. То соревновательность не просто географически-культурная, но с агрессиями, войнами, ассимиляцией. Кому-то может кажется что с востока армии завершали войны, то в Берлине, то в Париже, Вене, Риме, Константинополе. Но ведь там начинались эти войны и это было отражением агрессии, аж из-под стен Москвы – возразят на востоке. Тогда из общих примеров возьмем последний из ставших известным автору из истории. В том труде давалась история западных германских королевств, и нет-нет да упоминается о мощном натиске славянства. Один раз это было про ХII век когда была завоевана оставшаяся часть земли полабских славян – так называемая Вендская держава и сразу после этого политически подчинена Польша (1180г.). Что это ослабшая межплеменная держава спровоцировала агрессию? …Кою и назвали натиском! Так все и следует разобрать по косточкам, что есть линии данных тех далеких обстоятельств? С немецкой стороны нападение совершало безземельное немецкое рыцарство по германскому закону, по которому младшие сыновья почти не получали наследства и должны были сами добывать. Может это наоборот с восточной стороны неподвластная (в слабой державе) славянская вольница вынудила рыцарство к ответному? Но и вся Прибалтика тоже вынуждала?…Тем что плохо лежала? Восточные земли были значительно богаче. Там не было такого волчьего закона, заставлявшего хищничать. С немецкой стороны «борьбу» на славянских же землях вел маркграф Нибелунгский, то бишь Ободритский – тех именем с кем еще воевал. Из текста изложения немецкого историка вышло: что он держал оборону. Похоже ни одного конкретного факта о той «обороне» от натиска славян на своих же славянских землях выудить будет почти невозможно. Факты доходят такого типа: немецкий вождь пригласил к себе на переговоры славянских вождей и всех 30 умертвил. Вторая волна той, в шутку скажем обороны против натиска, когда за дело взялись монстры (если судить по именам): герцог Лев Вельф (от вульф – зверь: лев же) и Альбрехт Медведь (…последним означающее медведь). И покрылась та земля марками, в том числе и новой, с названиями перенемеченными с настоящих. Тот автор западной истории скоропалительно, с чувствуемой неприятной погрешностью дает утверждение: что уже в следующем веке та земля была онемечена так как – аргумент: в ХIII веке там уже говорили по-немецки.