Гала Дали - Жизнь, придуманная ею самой

Но предстояла встреча с мадам Грендель, которая помнила ее по Клаваделю, встреча, от которой многое зависело. Что, если мадам не пригласит невесту сына жить в их доме? На съем жилья денег у Галы просто не было, а Поль приедет не завтра…

Гала помнила, что у них с матерью Поля есть одна точка соприкосновения, зато какая! – сам Поль. Это правильно и справедливо, это поможет ей.

Гале не пришлось играть или фальшивить, когда, едва шагнув на перрон, она бросилась к мадам Грендель с вопросом:

– Как Жежен? От него есть известия?

Мадам даже не заметила отсутствия приветствия со стороны русской девушки и не ставший лучше французский, ведь Гала затронула главную тему жизни мадам – ее сына.

– У него все в порядке, он служит санитаром в госпитале, но я все равно боюсь, – взволнованно ответила будущая свекровь.

– Мне кажется, что, будь я здесь, вдвоем мы убедили бы Поля избежать мобилизации.

И снова Гала пролила бальзам на израненную душу матери, та запричитала:

– Да-да, мне тоже так кажется.

– Все будет хорошо, я уверена, мадам Грендель, все будет хорошо. Залог тому наша с вами любовь к Полю. Она спасет его в самую тяжелую минуту.

Расчувствовавшаяся дама промокнула слезы платочком.

Разве после того мадам Грендель могла отказать в приюте русской девушке?

Возможно, она не рассчитывала, что этот приют так надолго, но, сказав первое слово, пришлось продолжать.

– А папочка по-прежнему в управлении военных пекарен, – всхлипывая, доверительно сообщила мадам Грендель.

Только привычка помалкивать удержала Галу от нелепого вопроса: кто? В следующее мгновение она уже сообразила, что будущая свекровь говорит о свекре, и что нахождение в каком-то управлении для Клемана Гренделя сродни брони от попадания на фронт.

Грендели не из тех, кто тратит все заработанное. Сказывалась крестьянская прижимистость, выходцы из крестьян и простых рабочих, даже заметно разбогатев, жили крайне скромно. Улица Орден – пристанище рабочего люда. Имея доходы Гренделя, можно было выбрать район и получше, но Гале было уже все равно, лишь бы скорее добраться до ванны и мягкой постели. Мать не зря называла ее принцессой на горошине за любовь к удобствам и комфорту.

Уже предвкушая удовольствие от горячей воды и хорошего мыла, Гала огляделась. Но то, что увидела, было далеко от привычного московского комфорта.

Узкая лестница, темный коридор, неприятный запах застарелой пищи, общая спертость воздуха… Не лучше оказалось и в самой квартире. Мелькнула даже мысль, что мадам нарочно сняла для нее такую нору, чтобы поскорей выпроводить обратно.

Да, конечно, так и есть! Мадам Грендель же писала, что договорится о комнате в пансионе. Ладно, сегодня главное принять ванну, привести себя в порядок, а завтра Гала постарается поискать жилье получше.

Но она ошиблась, именно в этом доме и жили Грендели. Мадам Грендель прошла в квартиру и жестом показала Гале:

– Вот комната Эжена, жить будете там. Потом решим, что делать дальше. Это Жермена, наша горничная. Она поможет разложить вещи и умыться.

– Благодарю, мадам.

В голове крутилась навязчивая мысль: и это Париж?! Гала прекрасно понимала, что Париж тоже разный, как Москва и Санкт-Петербург, но мириться с необходимостью пребывания в таком доме оказалось не так легко… Особенно когда выяснилось, что ванной нет и в помине, умываются в раковине на кухне, где моется и посуда тоже. Вместо ванны используется большая лохань, воду греют на печке.

От истерики спасла только сильная усталость. Жермена помогла девушке вымыться и проводила в комнату. Проваливаясь в сон, Гала услышала, как горничная сообщает мадам, что «мадемуазель великолепно сложена, фигура не то что лицо».

Проснувшись, Гала не сразу поняла, где находится. Не трясло, не качало, за окном раздавался чуть визгливый женский смех, детский плач и еще какие-то голоса. Нет, это не Трубниковская в Москве, но и не тот Париж, которого она ждала.

Стараясь не шевелиться, чтобы не выдать себя, она некоторое время размышляла.

Пока быт Гренделей не оправдал ее надежд совершенно, Гала привыкла к куда большему комфорту дома. Права ли она, что приехала, не лучше ли было добиться приезда Поля в Москву? Но что делать там французскому поэту?

А что делает в Париже, в чужом доме, чужой семье она, русская девушка, к тому же не очень радушно принятая будущими родственниками?

Нет, мадам Грендель была вежлива и предупредительна, но все равно у Галы положение незваной гостьи, даже для нее не секрет, что Клеман Грендель категорически против. Едва ли отец Поля за время ее долгого и тяжелого путешествия изменил свое мнение.