Леонид Дядюченко - Какая она, победа?

натуральные слезы. А Альгис невозмутимо покуривает возле камеры, и, пока

облачко не передвинется так, как того требует композиция кадра, Альгис

мотор не включит. Время идет, в небе штиль, облачко дрейфует на месте.

Толя чертыхается, встает, поднимает зеркало над головой и, убедившись, что

за ним наблюдают, швыряет зеркало вниз.

Эхо разносит объединенный вопль съемочной группы. Ведь другого

зеркала нет, и, значит, сегодня работа сорвана. Кто хватается за голову, кто

ввинчивает окурок в трещину скалы, а Толя доволен. Нет, отыгрался. Отвел

душу. Это вам за сроки, за сорванный траверс, за то, что без меры гоняли по

этой конгломератовой стене, наверное, полагая, что для Балинского это как

семечки грызть. А он, Балинский, тоже не муха, ему, как всем, не так и легко

по потолку прогуливаться. Да и перфоратор не детская погремушка. И скала

вон какая, за что ни возьмись, сыплется, каждую опору нужно сделать:

забурить шпур, забить деревянную пробку, забить стальной анкер, подвесить

лесенку. Ту, которая вам нужна... Как иначе?

— Так, что ли? — снова кричит Балинский. Группа вскакивает на ноги.

Альгис сдвигает кепочку на глаза, а Балинский с безразличным видом

направляет в объектив камеры предусмотренный сценарием солнечный

зайчик, Альгис ничего не понимает. Откуда зеркало? Ведь Балинский его

раскокал, вон осколки блестят! У подножия!

Балинский смеется. Злая, конечно, шутка, да как было удержаться? Даже

зеркало ради этого другое нашел. Наверх не поленился захватить. Кстати, что

13

за примета, если разбить зеркало? Что за знак неба — сухая гроза? Ну и гроза

была в Арките! Никогда такой не видел. Такие черные, такие грозовые тучи,

вот, думал, ливень будет, все зальет! А ни капли. Только молнии. Одна

померкнуть не успела, бьет другая, так бьет, что кажется — горы горят. И

гром, да такой, хоть пятый угол ищи. . Угол не угол, а к перфоратору

бросился. Тот на стене висел. Снять, швырнуть куда-нибудь понадежнее:

ударит молния, чем работать?.

А потом было вот что. Вскоре после грозы. Работал на своей скале,

понадобилось попасть на узкую полочку, которая была чуть ниже, метрах в

двух, на другой стороне расселины. Он, в общем, осторожен в горах, когда

других ведет. На «вы» с горами. А когда один остается, случается, и на «ты»

перейдет, чего уж там! Была страхующая веревка. Были грудная обвязка и

схватывающий узел. Ослабил узел, взялся за веревку и прыгнул. На полочку.

Должен был попасть. Вот же она, рядом! И промахнулся. Полетел вниз.

Опустить руки? Довериться схватывающему узлу? Но метров пять уже

«просвистел» по основной веревке, вдруг репшнур пережгло? Нет, нельзя

руки разжимать, руки должны вытерпеть!

Он прожег до кости ладони, оставляя на веревке кожу и кровь. Но

пальцы не разжал. Встал на ноги, замахал руками — это пришла боль.

Подоспели ребята. Решили, что Балинский показывал «класс», и поспешили

выразить восхищение. Увидев руки, охнули, бросились за аптечкой и извели

все запасы бинта.

— Это не беда, — только и оставалось сказать Балинскому, — так, что

ли, Альгис?

А сам страдал. Не только от боли. От досады, от злости на себя, на

«невезуху», на то, что «пропало лето». Работать нельзя, он изнывал от

безделья, а возвращаться в Кара-Куль тоже не имело смысла, да и стыдно:

отличился! Лучше бы уж поехал в экспедицию. «Мастера» бы выполнил!

Ему, собственно, безразлично, мастер он или не мастер, но других это

почему-то живо интересует. Дескать, сколько лет занимается, а все кандидат.

14

Может, это потолок для него? Предел? Надо бы их разубедить. Тем более что

нет в этом никакой проблемы. Шесть «пятерок» нужно для мастерского

звания. А у него их двенадцать. Ему баллов не хватает. А для высоких

баллов, присуждаемых за участие в первенстве, мало сделать хорошее вос-

хождение. Надо, чтобы еще немного и повезло.

ВАНЯ МОРОЗОВ

— Кто здесь Тоха? А, это вы, Балинский? К вам. Только на минуту. И

вообще Яшар Газиевич сказал, что если эти хождения не прекратятся. .

Интересно, что будет, если хождения не прекратятся? А ведь они не

прекратятся, только начались. Еще не все знают, что Балинский спину

сломал, но ведь узнают! А прийти есть кому, шесть лет на стройке,

назнакомился. Бушман как-то подсчитывал — человек шестьсот прошли

через курсы скалолазов. А готовили кто? Володя Аксенов да они с Элей. Есть