Леонид Дядюченко - Какая она, победа?

сделать да носки оттянуть, как на перекладине, да. .

Черт возьми! Елки-палки! Ну почему так упорно, так систематически, из

года в год не везет?!

ЭТО НЕ БЕДА

Из года в год? Ну это, наверное, сильно сказано, хотя в прошлом году

ему действительно очень не повезло. Он запросто мог бы жетон мастера

спорта заработать, если б в Каракол поехал. Люди за траверс третье место

получили, бронзовые медали привезли. А это шесть баллов, те самые,

которых ему недостает до мастерского звания. . И ведь хотел ехать с

ребятами, тем более что Эля тоже шла на траверс! Что говорить, он

обязательно был бы с ними, если б не тот нелепый срыв!

Альгис виноват! Ага, вот кто виноват, Альгис! Толя был дома, поил

чаем заглянувших на огонек гостей, когда уже поздно вечером в дверях

появился Альгис Видугирис, сразу же и без всяких извинений перейдя к

делу. Он снимает фильм... Да, художественный. Это будет фильм... Словом,

Чоро — это такой человек. Все люди как люди, а этому, видишь ли,

интересно, что там, на скале, блестит. А скала высокая, даже Чоро — на что

уж охотник и по горам привык ходить, — и тот подняться не может. И он

строит лестницу. Лестницу в небо! Он забивает клинья в скалы, вяжет

перекладины и лезет, лезет вверх! Но лестница рушится, Чоро падает, да и на

той скале ничего, кроме птичьего помета, нет, понимаешь! Черт с ним, все

это не беда. . Кстати, неплохое название для фильма, а? «Это не беда!» Как

считаешь?

Альгис уговорил. Во-первых, потому что это был Альгис. В Кара-Куль

вдоволь поездило разного репортерского народа, но все это были рыцари на

час, на день, на неделю, а Альгис Видугирис, оператор и режиссер студии

«Киргизфильм», считался своим. Он много снимал на створе, подолгу жил в

11

Кара-Куле, всех знал. А все знали Видугириса. Его уважали за настырность,

за умение работать, за готовность в любое мгновение в каске, в потрепанной

кожаной курточке, с камерой и поясом для страховки лезть по стене,

болтаться в воздухе над Нары-ном, плыть по Нарыну на самодельном плоту,

лишь бы только снять картину так, как хочется и как еще никто не снимал.

И тогда Альгису понадобился Балинский. Скалу Альгис нашел где-то в

ореховых лесах близ Сары-Челека, в Арките. И вот нужен человек, кто смог

бы построить на эту скалу лестницу. Лестницу в небо. Разве это не по части

Балинского? И еще нужно поработать дублером. Поиграть в Чоро. В

браконьера. Полазить по крутизне. Свалиться в речку. Словом, возможности

большие. Впрочем, обычные для каскадера. Вот еще одна профессия будет, а,

Толя? По рукам?

Что ж, Толя согласился. Для Альгиса. Ну и для себя, конечно. Его всегда

незнакомое дело влекло, а тут само в руки просится, можно и глянуть. Одно

смущало. В июле сборная киргизских альпинистов шла на траверс

четырнадцати вершин хребта Терскей Ала-Тоо, и этот маршрут был заявлен

на первенство страны. Но Альгис к июлю обещал эпизоды со скалой отснять,

и, таким образом, все складывалось как нельзя лучше — Толя успевал.

Кого-кого, а Толю Балинского никак в излишней доверчивости

упрекнуть нельзя: и хмыкнет в ответ на самые клятвенные обещания, и

коэффициент соответствующий введет, поправку на «ветер». Но тут и его

коэффициентов не хватило — не знал он киношников! Даже Альгиса Ви-

дугириса. Пылало лето. Плавились на вершинах Терскея июльские снега.

Терпеливо одолевали «бронзовый» маршрут товарищи по сборной, а он,

Балинский, жарился, как шкварка, на макушке раскаленной конгломератовой

скалы в Арките и, чертыхаясь, в который уж раз кричал:

— Так, что ли?

В руках у Толи большое зеркало. Он должен направить солнечный

зайчик точно в объектив кинокамеры. Кинокамера и Альгис находятся в

зарослях на дне ущелья, в котором, наверное, куда прохладней, чем здесь, на

12

солнцепеке. Ну киношники! Сначала просили только навесить лестницу!

Только залезть на скалу! Только затащить зеркало, только немного

посветить, кто еще это сделает? И все не так. Надо все повторить. Еще и еще

дубль, а конца им нет. То солнце справа, а нужно слева. То солнце слева, а

нужно справа. То нет облачка. То есть облачко. То тайганы охотника Чоро

разленились и не хотят бежать. А если бегут, то совсем в другую сторону. А

потом и вовсе сбежали, и их никак не найти, и без них нельзя, ведь начали

снимать именно этих собак. Ассистент режиссера в слезах. И это самые