Алла Лейвич: Першинский дневник. Повесть / рассказы

И тут же – двойной стандарт. С одной стороны: «Не ходите, девки, в фейство», а с другой: «В деревне Ольга не живет, но существует». И следом: роскошная женщина в вечернем платье, зал, свечи, пианино, ухоженная, замечательно все. И голос за кадром: «Вы не поверите, но и там, и там – одна и та же женщина».

Люди! Журналисты! Неужели не понимаете, что для девочек все остальное, что вы там показали, значение иметь уже не будет! Они увидели свою жизнь, как им кажется, беспросветную, в деревне (а вы еще подкрепили их в этом мнении) и вот эту – мнимую, роскошную – и слюнки-то потекли! И пуще прежнего им сюда, в омут этот захотелось! А дальше – ваша ложь – лишь укрепит их в «правильном» выборе.

Почему не приглашаете священников в такие передачи? Их слово обязательно должно звучать, мнение Церкви обязательно должно учитываться! Вот сколько смотрела передачи о проституции – ни разу батюшку не увидела. Почему?

А все потому же, ребята, все потому же. Потому что я правду сказала про зло, и кому это зло необходимо. Признаться государство не может – духу не хватает. Ему вообще привычнее так – глазки закрыты, ручки умыты и вроде все нормально. Но женщин-то, женщин – жалко!..

Несколько дней мы с Виталием обсуждали возможность моего переезда к нему в Першино.

– Без мужика тебе сложно будет. А мне замену себе подготовить нужно. Ты подойдешь, – говорил он мне.

– Кто? Я? – мне казалось, он шутит. – Вы понимаете, что я такое из себя представляю? И туда? Не…

Я сопротивлялась, делала большие глаза и надеялась, что он передумает. Но каждый новый день он мне звонил, и мнение его не менялось.

– Я все больше и больше склоняюсь к этой мысли. Вполне может быть, дней через десять-пятнадцать я пришлю за тобой машину. Будь готова.

Позавчера Виталий мне сообщил:

– Мы обсуждали с рабочими твой приезд. Ну, сама понимаешь, сразу разговоры пошли… В общем, могут пойти серьезные искушения.

Эти искушения начались уже вечером того же дня. Приходит мне смс от одного из его работников, которому я дала свой номер телефона (Виталий предлагал нам с этим мальчиком ближе к осени объединиться и создать свое фермерское хозяйство): «Скажи, пожалуйста, как давно ты знаешь брата Виталия?»

Я в полной растерянности (к чему бы это?), отвечаю: «Честно говоря, недавно. А что?» – «Да так просто, хотел узнать. А четыре года назад ты его не знала?»

Тут уж я совсем озадачилась. Что такого могло произойти 4 года назад? Ну, пишу ему: «Совершенно точно нет. А что произошло 4 года назад?»

Его ответ меня совершенно сбил с толку: «Не знаю. Тебе лучше известно. Спокойной ночи!»

В полной растерянности звоню брату Виталию. Пересказываю. Он смеется.

– Чего Вы смеетесь? – не понимаю я.

– Ну, говорил я тебе, искушения пойдут. Вот – вкушай, – весело говорит он.

– Так что это было-то? – спрашиваю я.

– Оль, твоей дочери сколько лет?

– Четыре…

– Ну, – говорит Виталий. – Ребята считают, что у нас с тобой четыре года назад были отношения.

Тут до меня, наконец, дошло.

– Они что, думают, будто Вы – отец Маши????

– Ну да, – смеется Виталий. – А что еще они могут подумать? Ношусь с тобой, как с писаной торбой. Причины-то им не видны. А тут вроде все сходится. И у девочки возраст, и я здесь 4 года назад появился.

У меня челюсть отвисла. И как я туда поеду? Да еще в потенциале – на место управляющего?

– Они меня не съедят там? – выражаю свои опасения.

– Да кто ж им даст, – успокаивает меня он. – Пока я там – тебя пальцем не тронут. Но я еще подумаю, как лучше сделать.

Всю ночь я ворочалась с боку на бок, не представляя, как вообще это все будет выглядеть. Тем не менее, окончательное решение пока принято не было. До сегодняшнего утра.

– Значит так, – перешел сразу к делу Виталий. – с отцом Владимиром я поговорил. Он дал добро. Это самое главное. Потому что без благословения нельзя. В следующий четверг приедет машина. Подумай, что взять из необходимого, технику, животных – все забираешь с собой. Жить первое время будешь у Надежды, потом переедешь в дом на территории. На днях начнется строительство. С деньгами, соцпакетом, оформлением – по приезду. Сама понимаешь, не обижу.

Я, как стояла, так и бухнулась на порожек. Но это оказалось не все. Уже вечером Виталий меня «доконал» окончательно. Обсуждали с ним возможность передачи козы соседям. Я подумала, что нет резона тащить ее, старую, с собой в стадо из пятидесяти голов. И что будет лучше, если я подарю ее соседке, милой бабушке, тем более, ей нужны козы.