Татьяна Вирта - Физики и лирики - истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Стремление окружить себя разнообразными предметами, якобы создающими уют, мне кажется, записано в нашем национальном коде. И российские эмигранты уносят его с собой в дальние страны, через моря и океаны. Приходишь в русское жилье где-то на Западе и удивляешься: когда они успели столько всего накопить? На стенах картины и картинки, на полу коврики и паласы, полки забиты старинными русскими книгами, которые разыскиваются по всем букинистическим лавкам, начиная от Парижа и кончая Нью-Йорком. И непременно взятые в рамки семейные фотографии российских предков, вывезенные с Родины на чужбину. Нет, нам от этого, по-видимому, не избавиться. И хорошо бы еще, чтобы из окна была видна березка, пусть хилая и кривая, но все же до слез своя, родная. Миф о том, что этот наш символ – «русская березка» – произрастает исключительно на наших просторах, давно уже развенчан, но все-таки он нам что-то свое напоминает.

Из Японии я вернулась со стойким синдромом избавления от всего, что можно безо всякого ущерба для хозяйства вынести из дома. Выносишь к мусорным ящикам очередной пакет и чувствуешь, что сбросил с себя какую-то тяжесть и в доме стало светлее.

Не связано ли ограничение личных потребностей в Японии с явным недостатком жизненного пространства? Это особенно заметно, когда на поезде едешь вдоль побережья океана и видишь, как города и поселки переливаются из одного в другой без всякого перерыва. Только что на станции читаешь одно название, как уже следующая остановка и название другое. Это что же, новый город? А предыдущий уже кончился? Территории им катастрофически не хватает.

Вся забота японцев – о благоустройстве и поддержании порядка в общественных местах. В метро, на транспорте, в торговых центрах и просто на улицах – безупречная чистота. Везде, где можно, цветы. К деревьям на аллеях подведены водопроводные трубки, чтобы дерево не зачахло в городской атмосфере Множество фонтанов с бассейнами, в которых плавают рыбки – «золотые рыбки» по нашим понятиям, поскольку они красного цвета, но при этом невероятно упитанные. Эти «золотые рыбки» больше всего напоминают мне жирного карпа. И я не удивилась бы, если бы узнала, что свой век они кончают на сковородке. Искусственные ручейки, пруды, каскады, небольшие островки зелени раздвигают городские кварталы, и природа как бы заявляет о своем равноправии с тотальной урбанизацией современной действительности. Городские туалеты сверкают белоснежным кафелем и до блеска начищенными кранами. Уборка, насколько я могла наблюдать, происходит здесь круглосуточно. Трудолюбие японцев поражает воображение европейского жителя, привыкшего к вальяжному режиму.

Наш балкон в Киото, где мы обитали в Гест-хаусе, выходил на орошаемые рисовые поля, примыкающие к дальним холмам. Утром, выйдя на балкон, я видела склоненные к мотыгам фигурки, покрытые широкополыми соломенными шляпами, медленно продвигающиеся вдоль плантации. Обработка ее велась вручную. Я читала, записывала кое-что, потом выходила в город. Возвращалась, ела. Фигурки на плантации под соломенными шляпами удалялись вдоль ряда посевов ближе к холмам, а потом поворачивались и медленно продвигались в обратном направлении. Мой муж приходил из института домой, мы ужинали и выходили на балкон. Спускались сумерки, теперь фигурки под шляпами едва различались на фоне темнеющей зелени. И мы шли с моим мужем прогуляться… Правда, ночью мы этих согнутых фигурок под широкополыми шляпами уже не видели, зато утром, как бы рано мы ни встали с постели, они уже снова были на плантации…

Экономия жизненного пространства приводит к созданию изобретений, каких нигде больше не встретишь. В городе Осака мы впервые воспользовались двухъярусным тротуаром, который к тому же ехал, как лента эскалатора в аэропорту.

Япония не переставала нас удивлять. Это страна контрастов. Роскошь разнообразных фестивалей как бы противопоставляется скромности устройства частных домов, где потребление товаров и услуг сведено к необходимому минимуму. Зато, если парад, так грандиозный. А фестивали представляют собой неслыханное буйство фантазии и художественного воображения. Один такой фестиваль нам посчастливилось видеть в Осаке, и нам показалось, что все его население участвует в этом торжестве в честь Бога изобилия. А если Бог изобилия, так и праздник в его честь производился с невероятным размахом. Колонна за колонной шли ряженые, одетые в немыслимые пестрые одежды, звери огромных размеров разевали пасти, гигантский лебедь плыл по улице, будто бы по глади вод, клоуны на ходулях разбрасывали детям конфеты. Толпы людей ликовали.