Татьяна Вирта - Физики и лирики - истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

А Витя Кабанов в то время был уже членом Президиума РАН и академиком-секретарем отделения общей и технической химии и мог себе выбрать участок по своему усмотрению. Он остановился на одном из них в центре поселка – тоже очень приятном.

Витя Кабанов с невероятной легкостью продвигался по служебной лестнице. Благополучно с первого раза был выбран в членкоры, получал назначение на все свои многочисленные должности и высокие посты, без всякого труда обходя своих конкурентов. Но в чем ему нельзя было отказать, так это в заметной доле самоиронии.

Моему мужу, Юрию Моисеевичу Кагану, он говорил так:

– Юра, я просто баловень судьбы, ну а ты… Если в наше поганое время тебя, с твоей фамилией, так рано избрали в академики, значит, ты действительно физик от Бога…

Все же и у Вити были некоторые переживания перед выборами в академики. Мест, как всегда, мало, а конкуренция колоссальная. Ситуация осложнялась тем, что один из соперников – близкий друг Кабанова. Во время предвыборной кампании в доме у Кабановых был пышный прием. Мой муж, как назло, был в это время в загранкомандировке, и я поехала к ним одна. Дело было зимой, мороз двадцать градусов, а мой песцовый жакет слишком короток для этой стужи. Но пропустить прием у Кабановых было невозможно, и тем более невозможно было не поддержать Витю перед выборами. Я сочинила оду, в которой в самых радужных тонах изображалось будущее, ожидавшее Кабанова после избрания его в академики, в чем, надо сказать, никто не сомневался. В заключительных строках этой оды говорилось:

Моя ода имела шумный успех, а вечер был замечательный. Острили Виталий Гольданский и Лев Перузян, произносили речи Николай Платэ и Виктор Суходрев, вся семья присутствовала на приеме в полном составе.

А выборы, это было в конце 1987 года, для Виктора Кабанова закончились блестяще. Он был избран с большим перевесом голосов в первом туре. Его соперник тоже прошел в академики – в дополнительном третьем туре, чему все мы были искренне рады.

У Кабанова было несколько крылатых выражений. Одно из них гласило: соседи – это недвижимая собственность. Мы с Юрой так и живем, следуя этой формуле, и неизменно относимся к Асе и Саше, как к своим самым близким друзьям.

И еще одна потеря дорогого нам человека. Ученого, известного в нашей стране и, как говорится, за ее пределами, академика РАН Николая Альфредовича Платэ.

Мне страшно прикоснуться к этой теме. Ушел из жизни наш близкий друг, с которым нас связывали едва ли не сорокалетние тесные отношения. Поверить в это очень трудно, где– то рядом образовалась пустота, и со временем она ничем не заполняется.

Незадолго до своего внезапного исчезновения Коля, Николай Альфредович Платэ, со своей женой, Ольгой Николаевной Эмануэль, заскочили к нам на дачу под вечер на огонек. Дело было в феврале 2007 года. На столе была выпивка, что-то такое из закусок, разговор шел о предстоящем общем собрании Академии наук. Коля, никогда не терявший устойчивой жизненной позиции, давал прогноз;

– Будет вот как. Конечно, Академия отвергнет навязываемый нам сверху устав и представит свой. В него будут вноситься бесконечные добавления и изменения, но все же на этом этапе ученые одержат победу. Дальше сценарий будет такой – либо ученым простят вольнодумство, либо заставят сдаться начальству. А произойдет это так. Путин вызовет к себе президента РАН Осипова и спросит:

– Ну, как там, наши высоколобые – хотят реформироваться, или нет?»

– Да вот, понимаете ли, Владимир Владимирович, академики уперлись и стоят на своем …

Реакция на сей пассаж может быть двоякой.

– Слушайте, Юрий Сергеевич, давайте оставим этих академиков в покое! Пускай они сами решают, как им быть.

Но возможно и другое.

– Надо бы все-таки убедить наших ученых прислушаться к голосу общественности.

В тот вечер Коля был настроен философски и потому был склонен давать анализ ситуации вообще и своей в частности. Свое будущее он видел очень ясно: по истечении положенного срока он уходит с поста вице-президента Академии наук и целиком сосредотачивается на работе у себя в Институте нефтехимического синтеза им А.В.Топчиева.

– Ну, а твое будущее и без того понятно, – сказал Коля моему мужу. – При любом раскладе ты будешь по-прежнему трудиться в «Курчатнике» в своей должности руководителя теоретического отдела, куда же он денется?! У тебя вообще, кроме «пятого пункта», все в порядке!