Татьяна Вирта - Физики и лирики - истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Мы, конечно, побывали в Бостонском порту. Он производит грандиозное впечатление. Мы охватили его взглядом, когда улетали из Бостона и поднялись на самолете в воздух. Зрелище невероятное – река, впадающая в океан, причалы, стрелы бесчисленных подъемных кранов, океанские лайнеры и беспредельный простор океана…

Прощай, Бостон! До свидания, Айк и Лили! Мы никогда не забудем ваш гостеприимный дом, путешествие по фермам, отмечавшим памкин-фест, – эти ярко-оранжевые тыквы, свезенные к обочинам дорог и образующие целые горы. Не забудем мечту Айка съездить с нами на Гавайи… Может быть, время уже настало, и пора нам все-таки двинуться с вами туда, на Гавайи?!

В самолете я быстро перестроилась на волну нашей московской жизни. Два месяца мы были в отъезде, но скоро, скоро мы увидим наших дорогих – Максима, маму.

У нас был беспосадочный рейс, перелетаем через Атлантический океан, потом через Европу, и мы у себя дома, в Москве.

Помимо нашей семьи, в Москве нас окружают друзья. Это сотрудники и коллеги моего мужа из научной и академической среды, а также наши общие друзья – приятели юности, литераторы, врачи, художники, артисты. Не знаю, как у нас хватало времени и сил со всеми этими друзьями общаться, но, видимо, это теперь нам кажется невыполнимым то, что дано молодым. Мы связаны с нашими друзьями иной раз общими профессиональными интересами или просто душевной привязанностью. И самое тяжелое для нас – это потеря каждого из них. Порой такие несчастья все-таки нас постигают, и единственное, что нам остается это сохранить память о тех, кто ушел.

И я делюсь воспоминаниями о том, что удалось запомнить.

Сухая справка из Энциклопедии говорит: «Известный химик, академик РАН. Автор трудов по «полимерным комплексам и моделированию функций биополимеров» (1934—2006 гг.) А для нас это был наш близкий друг, сосед по даче, коллега моего мужа.

Его уже нет среди нас, а я его вижу, как живого. Обычно в хорошую погоду Витя Кабанов со своим неизменным спутником, внушительных размеров псом, немецкой овчаркой по кличке Малыш, шел на прогулку. В конце прогулки обязательно заворачивал к нам. У нас перед дачей растет большая ель, она распушилась на просторе и служит нам прекрасным естественным навесом, под которым так приятно расположиться на отдых. Наши соседи любят собираться по воскресеньям под этой елью, выпить чего-нибудь прохладительного и поговорить о том о сем. Витя присоединялся к нашим беседам, хотя после перенесенной болезни речь его не полностью восстановилась. Всегда находчивый и остроумный в общении, он досадовал теперь на то, что сознание его, совершенно не затронутое, идет впереди речевого механизма и замедляет реакцию на разговор. Однако всеобщая доброжелательность окружавших его людей создавала комфортную атмосферу, и Витя засиживался с нами подольше.

Все мы радовались возможностям современной медицины. Доктор В. Шкловский возвращал Виктора в нормальную жизнь, и казалось, все тяжелое осталось позади. Прошла зима, наступил март, и тут стряслось непоправимое, – у Вити обнаружились серьезные проблемы с легкими. Последний раз мы его встретили на дорожках Ново-Дарьина пасмурным, серым вечером, и он уходил от нас – немного сутулый, погруженный в себя, подавленный. Шла середина марта 2006 года. Мы с моим мужем переглянулись – недоброе предчувствие закралось нам в душу. А 31 марта его не стало.

Познакомились мы с Виктором Кабановым и его будущей женой Асей при самых романтических обстоятельствах. Мы с моим мужем спустились из горного лагеря на Кавказе и перебрались в Коктебель. Это было лет сорок с чем-то назад. При этом наш чемодан с летними вещами вместо поселка «Планерское» моя подруга отправила в поселок «Пионерское». И мы оказалось в центре курортного водоворота в шортах, майках и кедах. Правда, при нас оставалась беззаботность молодости и чувство юмора, спасавшее от всех напастей.

В то время мы снимали комнату у тети Нюши в деревне, она же готовила нам обед на керосинке во дворе – жареная рыба с картошкой и запеченные в печке баклажаны и перцы. Мы были совершенно счастливы. А тут вдруг получаем приглашение – на даче у знаменитого конструктора А.А.Микулина вечер с танцами. Входим, огромная дача, как нам тогда казалось, освещена несколькими керосиновыми лампами, столы сдвинуты к стенам, на них в оплетенных бутылях местное вино, хлеб и овечий сыр. Такое было угощение. Мы с Юрой в своем туристическом виде никого не шокируем, да и сами не чувствуем смущения. Множество знакомых лиц из соседнего Дома творчества писателей: Макс Бременер с Эрной, Изольд Зверев с Женей, Толя и Галя Аграновские и целый хоровод хорошеньких девушек – оказывается, балет Большого театра высадился в Коктебельскую бухту для проведения активного отдыха – походы на Кара-Даг, флирт, плаванье. Дневное расписание было заполнено до отказа. В этом цветнике выделяется Ася Нерсесова, солистка балета Большого театра, станцевавшая всех подружек у фонтана, исполнявшая танец четырех лебедей, па-де-де из «Дон– Кихота». «Корифейка» – так она называлась на балетном жаргоне. А возле Аси, ни на шаг от нее не отступая, крутится какой-то незнакомый нам персонаж, про которого хозяин дома сообщил нам полушепотом, что это будущая звезда науки, талантливый химик, многообещающий ученый и прочее и прочее. Нас представили друг другу, и так состоялось наше знакомство.