Татьяна Вирта - Физики и лирики - истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Потери, потери… Очень многих уже нет, а мы еще живы. Это все потому, что в нашей стране увеличивается продолжительность жизни, что в свою очередь объясняется улучшением условий нашего пребывания на этом свете, а также медицинского обслуживания и несомненного прогресса в области фармакологии. Говорят, еще неплохо вести активный образ жизни, – например, делать по утрам зарядку и быстрым шагом, поднимая коленки, ходить до ближайшего супермаркета. Собственно говоря, ничего такого невыполнимого, надо только взять себя в руки. Вот я и стараюсь это делать.

Но сначала о тех, кто далече.

Америка. Неоднократно и подолгу там бывая, мы смогли разглядеть ее жизнь изнутри и убедиться в том, насколько великая эта страна. Пригреты и накормлены миллионы беженцев со всего мира. Эмигранты из СССР, уезжавшие по еврейским программам, обеспечены бесплатным медицинским обслуживанием, жильем, а по старости еще и бытовым уходом. Ничего подобного наши социальные субсидии им предоставить не могли.

Остаться голодным в Америке просто невозможно. На каждом прилавке продуктового магазина имеются тарелки с пробным угощением – бери сколько хочешь и ешь до отвала. То же самое происходит и с кофе: в любой булочной вслед за первой оплаченной чашкой кофе можно пить сколько угодно, с сахаром и с молоком. Жаль только, что вся эта халява не всем идет на пользу: при первой же встрече с Нью-Йорком вас поражает множество невероятно тучных людей, которые едва передвигаются на своих ногах-подставках и представляют собой весьма пугающее зрелище.

И еще одно наблюдение не из приятных.

Конечно, Сергей Довлатов прав: в Нью-Йорке достают тараканы. Мы обратили на это внимание, когда впервые поселились в этом городе у наших знакомых в запасной однокомнатной квартирке, выходившей своим единственным окном на сплетение лестниц, водопроводных и еще каких-то труб двора-колодца одиннадцатиэтажного небоскреба. Бороться с тараканами было бесполезно. Но, как замечает Довлатов в своей повести «Ремесло», тараканы эти имеют совесть и никуда, кроме кухни, не переползают, а кроме того, и запаха особого не имеют, так что с этим злом надо просто примириться, и все тут. В остальном же нас все здесь устраивало, хотя и сильно отличалось от тех порядков, к которым мы привыкли у себя дома.

После Нью-Йорка мы переехали в Вашингтон, потом в Бостон, потом посетили штат Флорида и ее столицу, Таллахасси. В следующем году мы были на другом побережье – Лос-Анджелес, Санта-Барбара, Сан-Франциско, Хьюстон, Чикаго.

Я далека от мысли делиться впечатлениями о красотах природы, океана, каньонов и водопадов. О потрясающих дорогах и мостах. О городах с неслыханными небоскребами и поселках «одноэтажной Америки». Главное, нас везде окружали старые и новые друзья, коллеги моего мужа по работе, а иной раз и родственники, уехавшие на ПМЖ в эту страну.

Нашим родственникам, брату моего мужа Борису Кагану и его жене Наташе, в Америке предоставили муниципальную квартиру с видом на океан, и до самой своей кончины, достигнув 95 лет, наш Боба жил со своей женой в комфорте и благополучии. Уж не говоря о том, что медицинская помощь оказывалась им совершенно бесплатно.

Помимо нашего брата в Америке с недавних пор обосновались наши близкие друзья, и мы, конечно, хотели с ними повидаться. С этой целью, не покушаясь осматривать ее красоты и экзотику, мы двинулись во Флориду, где недалеко от ее столицы Таллахасси, живут Лев и Ляля Горьковы.

Но прежде чем окончательно перебраться в Америку, начну с ближних подступов.

В Триесте в 1999 году проходила международная конференция по физике, на которую съехались ученые из многих стран. Мы особенно подружились с Бобом Шриффером и его женой Аней.

В «Советском энциклопедическом словаре» 1989 года о Шриффере говорится:

«Шриффер, Джон Роберт (род. в 1931 году), американский физик. Один из авторов микроскопической теории сверхпроводимости (1957). Нобелевская премия (1972 год, совместно с Дж. Бардином и Л. Купером)».

А на самом деле это невероятно приятная пара, которая проявила к нам исключительную сердечность и внимание. Как жаль, что они живут за океаном. Вот кого хотела бы я иметь в своих друзьях. Однако Боба Шриффера я вижу перед собой каждый день из любой точки своей квартиры. Объясняется это тем, что коллега моего мужа, член-корреспондент РАН Леонид Максимов, блестящий физик и к тому же талантливый художник, во время визита Боба Шриффера в Москву в 1979 году создал замечательный рисунок, изображающий его с моим мужем Юрой, и подарил его нам. Теперь этот шедевр висит у нас, и Юра с Бобом Шриффером постоянно у меня перед глазами. Они обдумывают что-то очень серьезное, при этом у Юры ехидная улыбка победителя, как бы поймавшего за хвост какую-то важную мысль, но Боб в сомнении смотрит куда-то вдаль. Боб настроен более скептически.