Павел Нерлер - Александр Цыбулевский. Поэтика доподлинности

При жизни А. Цыбулевского его творчество было вообще вне поля зрения критиков и литературоведов. Самые первые упоминания его произведений встречаем лишь после его смерти – в рецензиях Ильи Дадашидзе (Дружба народов. 1975. № 8) и Е. Сидорова («Литературная газета» за 24 марта 1976) на сборники «Дом под чинарами» разных лет. Евгений Сидоров, в частности, писал:

…Читаю повесть Александра Цыбулевского «Левкина история» и вижу его удлиненное, матово-бледное лицо, слышу медленный голос. Он уже не прочтет моих опоздавших строк. Цыбулевский ушел из жизни рано, и в душе осталось горькое чувство, что он так и не обрел той большой читательской аудитории, которой, на мой взгляд, безусловно, заслуживал. Две его книги, вышедшие в Грузии… открывают оригинальный, редкой нравственной чистоты художественный мир.

Затем, в «Доме под чинарами – 1976» вышла большая мемориально-критическая статья «Уроки лирики», написанная грузинским поэтом и ученым Ушанги Рижинашвили и целиком посвященная «Владельцу Шарманки» [44] Статья вскоре была переведена и издана на грузинском языке. . Имя Цыбулевского, краткие отзывы о нем стали появляться на страницах периодики, в частности в статьях К. Симонова и Г. Маргвелашвили. Публиковались и посвященные ему стихи, написанные его друзьями – Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавой, М. Синельниковым, И. Дадашидзе, Д. Чкония, Г. Онаняном. В январской книжке «Литературной Грузии» за 1977 год была опубликована большая повесть известного писателя Эм. Фейгина «Тбилиси, вечернее небо», целиком посвященная А. Цыбулевскому.

Интересную попытку острого спора с фрагментом диссертации Цыбулевского – статьей «По ту сторону подстрочника» («Дом под чинарами – 1974») – представляет собой полемическая статья А. Абуашвили «Критерий объективен» [45] Вопросы литературы. 1978. № 5. С. 101–105. . О Цыбулевском-ученом и о его диссертации писал в свое время и пишущий эти строки [46] Нерлер П. Александр Цыбулевский, теоретик перевода // Дружба народов. 1979. № 1. С. 271–274; Он же. Из одного ключа… (Александр Цыбулевский и проблемы художественного перевода) // Мастерство перевода. 1979. Сб. 12. М.: Сов. писатель, 1981. С. 246–269. .

Росту интереса к поэту способствовали и посмертные переиздания его книг. В 1980 году в Тбилиси вышло переиздание диссертации [47] Цыбулевский А. Высокие уроки. Поэмы Важа Пшавела в переводе русских поэтов. Тбилиси, 1980. , а в 1989 году – в издательстве «Советский писатель» – книга стихов «Ночные сторожа» [48] Цыбулевский А. Ночные сторожа. М.: Сов. писатель, 1989. 224 с. . На стыке 1970-х и 1980-х годов начали выходить публикации из его архива и посвященные ему статьи и стихи [49] См. приложение 3. .

Что ж, ироническое предсказание Цыбулевского, вынесенное в эпиграф к этой главке, кажется, сбылось… («…стихи ваши получили признание и еще долго имели определенное хождение у любителей… Да и проза ваша нравилась – этакие руины, развалины несостоявшихся стихотворений»).

…Все написанное Александром Цыбулевским в сумме невелико, хотя и разнообразно. Но все это поражает удивительной цельностью, ясностью и взаимосвязанностью. Его стихи как бы вырастают из прозы, служащей им своеобразной питательной средой, кухней, подстрочником. Его филологическая диссертация посвящена той же проблеме подстрочника и пяти великим поэтам, в разное время оказавшим сильнейшее влияние на стихи самого Цыбулевского.

Да и его переводы – все с грузинского (а Грузия здесь всему служит закваской и интегратором) – следуют, с одной стороны, его оригинальной поэтике доподлинности, а с другой – его же переводческому кредо: «перевод – это концепция, это путь потерь и компенсаций». Все, как видим, увязано воедино, ничего случайного нет.

Потому что все – из одного ключа, все пронизано током единой и цельной поэтической личности Александра Цыбулевского.

Своей многожанровостью и внутренней сцепленностью Цыбулевский наводит на раздумья об уровнях словесности.

Существуют по крайней мере четыре таких уровня, различных по силе сопротивления и внутреннему напряжению слова и по степени независимости слова от импульса к нему. Четкую, «юридическую» черту между ними провести трудно, но это и не обязательно, поскольку упор здесь не на границах, а на ядрах понятий, на различиях в сущностях, а вот как раз различия прослеживаются отчетливо.