Павел Нерлер - Александр Цыбулевский. Поэтика доподлинности

Затем письмо переключается на самого автора:

Радостно, что книжка моих стихов чем-то близка Вам. Это давние мои стихи – впрочем, ссылка на давность, конечно, не оправдание. Теперь стихов писать не умею, учусь прозе. Причем сознательно оправдываю ее традицией (может быть, можно говорить о традиции) – прозы Блока, как она у него писалась в дневниках и записных книжках… То, что получается у меня, вероятно, можно упрекнуть в некотором эстетизме – дурном. // Традиция Блока… кое-где у меня он появляется и сам, конечно, поневоле – обедненный образ. // Если Вам интересно и найдется сейчас для этого время, то я пришлю Вам образец этой прозы (Последнее – 98 стр. на машинке). // С уважением и любовью, // Шура. 18/XI 1967 [38] Проза Цыбулевского в архиве В. Н. Орлова не сохранилась, зато сохранились стихи: РГАЛИ. Ф. 2833. Оп. 1. Д. 474. .

Но диссертация о Блоке так и осталась ненаписанной. Шоком и камнем преткновения для Цыбулевского стал блоковский антисемитизм: выросший в Тбилиси – городе, где юдофилия доходила до того, что собравшихся в Израиль отказников не выгоняли не только с работы, но и даже из партии, – он был особенно чувствителен к этому.

14 февраля 1969 года Цыбулевского приняли в Союз писателей СССР [39] РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 40. Д. 1370. Между прочим, одновременно со Звиадом Гамсахурдия. . На стыке 1960-х и 1970-х годов у него было несколько заметных публикаций в периодике, но исключительно в русскоязычной, выходившей в Грузии, – в журнале «Литературная Грузия» и ежегоднике «Дом под чинарами». Печатались и стихи, и проза, и немногочисленные переводы с грузинского (из Галактиона Табидзе, Карло Каладзе, Тариэла Чантурия, Мориса Поцхишвили и других), а также отрывки из диссертации о переводах Важа Пшавела.

Наконец, в 1973 году в издательстве «Мерани» вышла вторая книга Цыбулевского – «Владелец Шарманки», в которой он собрал свои лучшие стихи и прозаические вещи [40] Именно на эту книгу опирается нижеследующий анализ творчества А. Цыбулевского. Ссылки на нее фиксируются только указанием страниц, тогда как библиография ссылок на другие публикации дается в полном виде (ссылки на диссертацию о Важа Пшавела даются сокращенно, например: РППВП, 12, и т. д.) . О планах автора на будущее свидетельствовало само название одного из циклов стихов – «Строфы для третьей книги». Но третьей прижизненной поэтической книги у Цыбулевского не было.

Диссертацию он все же напишет – сравнительный анализ переводов поэм Важа Пшавела великими русскими поэтами. К защите вышла еще книга-диссертация – в 1974 году: «Русские переводы поэм Важа Пшавела (проблемы, практика, перспектива)», опубликованная тбилисским издательством «Мецниереба» в 1974 году (под редакцией А. А. Гвахария). Саму диссертацию поэт защитил лишь за несколько недель до смерти!..

Заболев, Шура лежал в больнице на Авлабаре, окна палаты смотрели на Метехи. Умер он дома, успев прочесть читательские письма, пришедшие на его «Владельца Шарманки», но не успев на них ответить.

Коллеги по институту писали в некрологе:

В последние дни своей жизни он молча сидел на балконе и часами смотрел на старый город, словно не мог наглядеться. Он угасал, светлел внутренне… В гробу он был прекрасен, нечеловечески красив… [41] Недоспасова М., Гвахария А., Антелава Г. Наш Шура Цыбулевский // Литературная Грузия. 1998. № 7–9. С. 223–224.

Самое последнее из его желаний – поесть хаши – не исполнилось: Гоги Антелава хотя и нашел нужное заведение и принес хаши на Хетагурова, но Жека сказала: не сейчас, они не спали всю ночь. А через час Шуры не стало.

Александр Цыбулевский умер 17 июня 1975 года. Насколько много – даже по грузинским масштабам – у Цыбулевского было друзей и знакомых, стало ясно 20 июня – в день его похорон: в Навтлуги, на Русско-Еврейском кладбище собралась не одна сотня людей [42] Некоторых московских гостей разместили у себя соседи А.Ц. , и многие увиделись тут впервые…

Семейная могила Цыбулевских – недалеко от входа [43] Как ее найти: от центрального входа (он единственный) пройти метра три, свернуть налево, пройти до третьей аллеи и следовать по ней, буквально метров десять. : кроме Шуры в ней лежат его родители и бабушка.

…А вместе с тем Александр Цыбулевский, его стихи и проза – в целом – одно из интереснейших явлений русской словесности своего времени. При этом известность его творчества заметно отстает от той художественной ценности, которую оно собой представляет.